Татьяна только усыпила малыша, как телефон дрогнул: «Скоро буду». Сообщение от Анны Львовны — её свекрови. Женщины с характером, если не сказать резче. Ни тепла, ни участия — зато через край самолюбования, дерзости и вечного стремления выглядеть на двадцать пять. Её истинный возраст знал только паспорт, который она прятала пуще государственной тайны, твердя, что «в душе она девочка».
Когда Таня ждала ребёнка, свекровь сразу дала понять — нянчиться не намерена. Её насыщенная жизнь — спортзал, салоны, свидания — не оставляла места для детских слёз.
— Я своё отпахала. Хватит.
И вот, спустя десять минут — резкий звонок. На пороге Анна Львовна в обтягивающем платье, с укладкой, как у кинодивы, и в туфлях на шпильках, от которых дрожали даже стены подъезда. Вошла без стука, сбросила обувь и направилась на кухню.
— Танюш, чайку налей, а? День — как в мясорубке. С работы — по магазинам, с пробежкой — на маникюр. Выжата как лимон. Кстати, помнишь то твоё бирюзовое платьице? С корпоратива?
— Помню, — насторожилась Таня.
— Отдай. Тебе оно уже не по размеру.
Сердце сжалось. Да, тело изменилось, но услышать такое от родного человека… больно. Но свекровь не остановилась.
— Даже не спросишь, зачем?
Молчание. Таня знала — Анна Львовна снова в поиске нового «принца». Молодого, состоятельного. Вся её жизнь — бесконечный кастинг. Ни один роман не длился дольше пары месяцев.
— У меня новый кавалер, — самодовольно протянула она. — Красавчик, с иномаркой и трешкой в центре. Но, кажется, бабник. Проверим? Напишешь ему «ВКонтакте», посмотришь, клюнет ли.
— Нет. В такие игры я не играю, — твёрдо ответила Таня.
— О-о-о! Какая принципиальная! Ну и ладно! Платье оставь — можешь в нём тряпку для пыли сделать, всё равно не налезет! — фыркнула свекровь и выскочила, хлопнув дверью.
Конечно, она тут же нажаловалась сыну. Андрей, вернувшись, выслушал обе стороны. Мать он знал — вспышка гнева, потом штиль. Но внутри всё кипело.
— Я с ней поговорю, — тихо обнял он жену.
Прошла неделя. На день рождения Андрея ждали гостей, но старый друг не пришёл. А Анна Львовна звонила — не поздравить, а вылить новую порцию жалоб: очередной роман рассыпался.
Потом пришла сама. С баночкой варенья и… извинениями.
— Прости, Тань. Сорвалась. Просто… устала. Одна — тяжело. Всё ищу того самого, а натыкаюсь на подлецов. Вот этот… Юра. Собирались съехаться, а его сын вдруг звонит: «Папаша в долгах, женат, а вы — так, временная забава». И всё. Исчез. Как будто кнопку выключили.
— Может, он испугался? — осторожно спросила Таня.
— Испугался? Нет, сдался! Сын пообещал покрыть долги, если он меня бросит. И он бросил. Знаешь, что обидно? Будто я — грабительница, которая рвётся в его завещание.
Таня молчала. Вошёл Андрей. Пока он ужинал, мать снова завела пластинку: как её обижают, как одиноко, как устала. Ждала жалости.
— Мам, может, не гнаться за принцами? Твой человек сам найдётся, — сказал сын.
— Ага! Сиди и жди у моря погоды?
— Нет. Но без драм. Погуляй с внуком, займись чем-то. Жизнь — не только свидания.
— Понятно! Сделать из меня няньку? Нет уж, ваш ребёнок — ваша головная боль!
— Мама, ты опять всё переворачиваешь. Найди увлечение, а не приключения.
— Увлечение? Я хочу любить! Пусть ошибаюсь — это мой путь! А твоя жена? После родов — ни формы, ни огня. Думаешь, так семью удержать?
— Хватит! Не трогай Таню! Она ещё восстановится. Тебе бы поддержать, а не пилить!
Дверь захлопнулась. Таня, стоя за стеной, слышала каждыйАнна Львовна ушла, хлопнув дверью, а Таня тихо прошептала: «Ну и пусть, главное — мы с Андреем вместе».
