В давние времена, когда сердце материнское не могло спокойно смотреть на чужую беду, случилась эта история.
— Анна, зачем ты в это ввязываешься? — шептали подруги. — Она тебе чужая. Женится снова — и забудет, как звали. И внук подрастёт — тоже не вспомнит. Ты лишь нервы да копейки свои зря тратишь.
А мне стыдно. Стыдно, что сына вырастила без отцовской руки, и теперь расплачиваюсь за то, чего ему недодала — за совесть.
Мой Алексей женился семь лет назад. Его избранница, Варвара, приехала в наш Нижний Новгород учиться. Сразу же съехались, снимали комнату, строили свою маленькую жизнь. С Варварой у меня с самого начала не сложилось. Не с радостью, да и без ссор, но стена между нами росла.
Я не лезла. Работала с утра до ночи, до пенсии ещё далеко. В гости наведывалась, когда звали, и сама их к себе приглашала.
Через два года у них родился сынок — Ванюшка. Жили по-прежнему на съёмной квартире, мечтая о своём углу. Но как только мальчик пошёл в сад, начались ссоры.
Алексей клялся, что никакой другой женщины у него нет. Но я же мать — чуяла, что дело нечисто. И точно: едва Ваня переступил порог садика, сын подал на развод.
— Мам, не устраивай драму. Алименты платить буду. У меня, между прочим, Ольга в положении — вот моя новая семья. А Варвара сама разберётся. Пусть к родителям едет, у них в деревне воздух чище, — бросил он, не глядя в глаза.
Мы крепко поссорились. Варвара уезжать не собиралась — в её родной деревне под Воронежем ни работы, ни садика. Да и родители её не ждали с распростёртыми объятиями. Стала искать, где бы угол снять, потому что квартиру в одиночку не потянуть.
Я всё равно с ней общалась. Когда племянница передавала детские вещи, вызвалась отнести — надо было примерить. Пришла в обед — как раз Варвара кормила Ваню. Поставила передо мной тарелку щей.
— Не люблю щи без мяса… — буркнул мальчуган. — Мама курицу не купила, за квартиру платить надо.
Варвара отвернулась к окну. И заплакала молча.
Я не выдержала. Попросила отпустить Ваню на прогулку. Купила продуктов, пряников. А пока шла домой, вспомнила, как сама в голодные послевоенные годы ела “пустые” щи у бабки. Только тогда война была, а тут — просто отец, которому всё равно.
С тех пор стала ей помогать рублями. Не сотнями, но хоть что-то. Варвара не просила, я сама приносила. Алексей не знал. Пока однажды Ваня не проболтался.
— Хорошо, да? Внучке куклу купить не можешь, а им квартиру оплачиваешь! — взорвался Алексей.
— А ты хочешь, чтобы твой сын на улице ночевал? — сорвалась я. — Ты от долга убежал, а она одна бьётся. Мне за тебя стыдно. Вот и плачу — хоть немного твою чёрствость искупить.
— Значит, ты чужую женщину выбрала вместо родного сына?
Пусть так. Но внук — он не чужой. И пока я жива, он щи на воде есть не будет. Хоть сын мой этого и не поймёт никогда…
