**Дневник**
Всё началось в тихом провинциальном городке, где каждое окно дышит домашним уютом, а сплетни разносятся быстрее ветра. Елена, молодая мать двадцати пяти лет, стояла у кроватки сына, сжимая кулаки от бессилия. В глазах — усталость, в сердце — обида.
— С Сергеем разругались в пух и прах, — с горечью рассказывала она. — Да, не без греха, но ведь я одна тяну всё: и ребёнка, и дом. Наш Кирилл — золото, но капризничает без конца. Наверное, зубы режутся. Целыми днями ношу его на руках, даже борщ не успела сварить.
Материнство — крест тяжелее некуда, но муж будто слеп.
— Пришёл с работы, как медведь с цепи сорвался: «Голодный, как волк, а жены нет у порога!» — голос Елены дрожал. — А я в тот момент Кирилла укачивала. Дышать боялась лишний раз, не то что навстречу бежать.
Сергей, кажется, и не понимает, каково это — быть матерью. Елена взвалила на себя всё: ребёнка, быт, готовку. А он? «Деньги приносит» и ждёт, будто перед ним не жена, а джинн из сказки.
Родители её жили далеко, не до помощи. А свекровь, Марина Петровна, смотрела на неё, словно на временное недоразумение.
— Она с самого начала нашего брака зубы точила, — вспоминала Елена. — Говорила, что мы «зелёные», что разбежимся через год. А мы вот уже два вместе. Хотя… не знаю, надолго ли.
Когда родился Кирилл, Елена попыталась смягчить свекровь. Та пару раз улыбнулась, даже подарила внуку распашонку. Но до душевности было, как до Китая пешком.
— А Сергей теперь заявляет, что я «ребёнком помешалась»! — глаза Елены блестели от слёз. — Говорит, что только Кириллом и живу, а про него забыла. Настоял, чтобы в выходные поехали в торговый центр, оставили сына с его матерью.
Елена ни разу не оставляла Кирилла с кем-то другим. Малыш на грудном вскармливании, к ней привязан, как верёвочка к узлу. Свекровь видела внука раз-два — как она справится? Но Сергей не желал слушать.
— Моя мать четверых подняла! — рявкнул он. — Разберётся лучше тебя.
Принёс даже молокоотсос, чтобы Елена могла сцедиться. Но Кирилл бутылку в рот не брал — кричал, отворачивался, будто чуял подмену.
Сергей поставил условие: или Елена соглашается, или он «устроит баню». Марина Петровна вроде не против посидеть с внуком. Но Елену гложет страх.
— Я ей не верю, — призналась она. — Не потому что злая. Просто… это мой сын. Мой Кирилл. А если расплачется? А если она не поймёт, что ему нужно?
Сергей твердил: «Мы не только родители — мы муж и жена!» Эти слова резанули, как ножом. Елена любит мужа, но разве справедливо требовать улыбок, когда ты едва держишься на ногах?
Теперь выбор: уступить, скрепя сердце, или стоять на своём, рискуя скандалом.
— Не знаю, как быть, — шептала Елена, глядя на спящего сына. — Если откажусь, Сергей скажет, что не ценю его. А если соглашусь… смогу ли жить с собой, если что-то пойдёт не так?
**Вывод:** Женщина между двух огней — мужем и ребёнком. Но иногда инстинкт матери важнее всех ультиматумов.