Игорёк, ты не видел мою синюю папку с документами? шептала Лариса, будто боясь разбудить спящий дом. Я точно оставляла её на комоде, а теперь там только твои журналы.
Лариса металась по прихожей, перебирая кипу бумаг, тото бросая взгляд на часы. До важного совещания оставалось ровно сорок минут, а в центре Москвы уже образовывались красные змеи пробок, свернутые в плотные кольца на навигаторе. Оправдание опозданий ей было чуждо: пятнадцать лет в роли финансового директора крупного строительного концерна сделали пунктуальность её второй натурой, запечатлённой в подсознании.
Игорь выскочил из кухни, глотая бутерброд с ветчиной. На нём был тот же домашний костюмкомбинезон, который Лариса подарила ему на прошлый день рождения: мягкий, бархатный, тёмносиний, подчёркивающий его голубые глаза. В свои тридцать два он выглядел безупречно: подтянутый, свежий, с модной стрижкой. Рядом с ним Лариса, которой в прошлом месяце исполнилось сорок три, иногда чувствовала себя чужой, несмотря на дорогие кремы, визиты к косметологу и ежедневные занятия в спортзале.
Ларисочка, зачем тебе тревога? ласково улыбнулся он, смахивая крошки с подбородка. Я её переложил на полку в шкаф, чтобы не запылилась. Ты же знаешь, как я люблю порядок. Сейчас достану.
Он, будто ребёнок, быстро бросился к шкафукупе и через секунду протянул ей искомую папку.
Спасибо, родной! Лариса прижала его щёку, пахнущую лосьоном после бритья. Что бы я без тебя делала? Всё, я бегу. Ужин в холодильнике, разогрей, а я позже, у нас аудит на носу.
Удачи, моя царица! крикнул он ей вслед, когда она уже мчалась к лестничной площадке.
В лифте Лариса улыбнулась своему отражению в зеркале. Как же ей повезло. Три года назад, после тяжёлого развода с первым мужем, который выпил из неё всё, она и не мечтала о новых отношениях. А потом появился Игорь молодой менеджер автосалона, амбициозный, но не звёздный, с нежным вниманием, которое ей не хватало: цветы без повода, завтрак в постель, тёплые комплименты. Подруги шептались за её спиной: «Мезальянс, он ради квартиры, ради денег». Лариса отмахивалась. Как можно подделать искру в глазах? Как можно притворяться три года подряд?
Сев в свой внедорожник, она бросила папку на пассажирское сиденье и завела мотор. Взгляд упал на заднее сиденье: там лежал пакет с вещами для химчистки, забытый вчера, и в кармане пальто второй телефон, рабочий, на который должны были позвонить аудиторы.
Чёрт! выругалась она вслух, глуша машину и возвращаясь к дому. Лифт, будто змей, полз медленно наверх. Лариса открыла дверь ключом, стараясь не шуметь, чтобы не тревожить Игоря, который собирался погрузиться в свой ноутбук.
В прихожей её встретил голос мужа, доносящийся из гостиной, где Игорь громко, эмоционально раздавался, будто расхаживая по комнате.
Мам, перестань уже нудеть! Я же сказал, всё идёт по плану! голос Игоря звучал резким, совсем не ласковым, как пять минут назад.
Лариса замерла, рука не дотронулась до вешалки. Интонация была чужой, непривычной. Она знала, что подслушивать нехорошо, но ноги словно приросли к паркету.
Какая разница, что она там хочет? продолжал Игорь. Мам, ты меня вообще слышишь? Я же не дура. Три года терплю эту старуху не ради дачи.
В груди будто взорвался ледяной шар. «Старуха»? Он говорил о ней?
Да, мам, ещё потерплю! Игорь рассмеялся, а смех звучал, как скрежет. Ты видела её без штукатурки? Там уже никакие уколы не помогают. Каждый вечер, когда ложусь в постель, представляю, что я на работе. Вредность мне надо платить, молоко выдавать!
Лариса прижала ладонь к губам, сдерживая крик. Слёзы скользнули, размывая тушь. Ей хотелось врываться в комнату, ударить его, выгнать. Но холодная, злая сила удерживала её. Нужно было дослушать, нужно было узнать правду.
Зато, мамуля, скоро всё окупится, голос Игоря стал мечтательным. Вчера она проболталась, что хочет переписать на меня загородный дом в Серебряном Бору. Подарок к годовщине. Стоит баснословные рубли. Я уже звонил риелтору, узнавал цены. Если продать, нам хватит и на квартиру в центре, и на мой бизнес, и останется, чтобы свалить отсюда. А Ленка Что Ленка? Поплачет и успокоится. Она сильная, ещё заработает.
В трубке ктото спросил, и Игорь начал оправдываться:
Не жалко её! Помнишь, как она на юбилее отказывалась от салатов? «Майонез вреден, холестерин». Аристократка нашлась. Я её иногда так ненавижу, что зубы сводит. Особенно когда учит меня жизни: «Игорёк, развивайся, читай книги». Тьфу!
Лариса сползла по стене, села на корточки. В ушах гул. Три года лжи. Каждое «люблю», каждое объятие, каждый букет всё было инвестицией. Он ждал крупного куша: загородный дом, подаренный отцом, реально стоил миллионы рублей, и она планировала переписать его на мужа, чтобы он почувствовал себя хозяином, а не паразитом. Дура была!
Всё, мам, давай, сказал Игорь. Она может вернуться, забыв чтото в облаках. Перезвоню вечером, когда она уснёт. Люблю тебя. Ты у меня единственная, ради которой готов на всё.
Слышался шаг к кухне. Лариса, собрав волю в кулак, бесшумно выскочила из квартиры, осторожно закрыв за собой дверь.
В тамбуре она прижалась лбом к холодной стене. Сердце стучало в горле, тело дрожало от мелкой дроби. Нужно действовать. Вернуться? Устроить скандал? Он будет выкручиваться, врать, говорить, что она всё не так поняла, что это шутка. Нет. С такими людьми нельзя действовать по эмоциям.
Лариса вытерла лицо рукавом дорогого пальто. Как финансовый директор, она умела считать, планировать, наносить удары, когда противник этого не ждёт. Он хотел игру? Он её получит.
Села в свой внедорожник, взглянула в зеркало заднего вида. Глаза красные, тушь текла. «Старуха», прошептала она. «Терплю три года». Ну что ж, Игорёк. Посмотрим, кто кого перетерпит.
На работу не поехала. Позвонила заместителю, сказала, что плохо себя чувствует, попросила перенести совещание. Сама отправилась в небольшое кафе на окраине, где её никто не мог найти. Ей нужен был план.
Вечером Лариса вернулась домой, как обычно, с пакетами продуктов, на лице дежурная улыбка, которую стоило поддерживать усилиями.
Игорёк встретил её в прихожей, потянулся к поцелую. Лариса едва сдержалась, чтобы не оттолкнуться. Она поднесла щёку, избегая его запаха. Теперь он пахнул гнилью, покрытой дорогим парфюмом, который она же покупала.
Устала, бедненькая? заботливо спросил он, забирая пакеты. Я ужин приготовил: паста с морепродуктами, как ты любишь.
Спасибо, милый, её голос слегка охрип, но ровен. Голова раскалывается. На работе дурдом.
За столом она наблюдала, как он разливает вино, подаёт салат, смотрит в её глаза честным взглядом. В голове звучало: «Вредность мне надо платить».
Игорёк, начала она, крутя бокал в руках. Я сегодня много думала о нас.
Игорёк напрягся, едва заметно, но Лариса увидела в его взгляде страх.
О чём именно, зайка?
О том доме в Серебряном Бору. Помнишь, говорили?
Лицо Игоря мгновенно изменилось, в глазах вспыхнул хищный огонёк, который он попытался скрыть за маской умиления.
Помню. Но ты же знаешь, мне от тебя ничего не нужно. Главное мы вместе.
«Лжец», подумала она.
Понимаю, кивнула Лариса. Но хочу сделать чтото значимое, чтобы ты чувствовал себя уверенно. На следующей неделе займусь документами, перепишу дом на тебя.
Игорёк почти уронил вилку. Он пытался сохранять спокойствие, но уголки губ предательски поднялись.
Лен, это серьёзный шаг Ты уверена? Может, не стоит спешить?
Уверена. Ты мой муж, моя опора. Кто, если не ты? Кстати, твоя мама не будет против? Пригласим её на обед в выходные, отметим решение.
Мама? Игорёк просветлел. Конечно! Она будет счастлива! Она ведь тебя обожает, постоянно говорит: «Какая Леночка умная женщина».
Лариса опустила глаза, скрывая злую усмешку.
Отлично. Пусть приедет в субботу. Я приготовлю особенное.
Последние три дня превратились в изощрённую пытку: спать в одной постели, терпеть его прикосновения, слушать болтовню. Но цель придавала сил. Она уже консультировалась с юристом, знала, что делать.
В субботу пришла Тамара Петровна, мать Игоря, в блузке с рюшами и массивной брошей, сияя приторной доброжелательностью.
Леночка, как ты похудела! воскликнула она, оглядывая невестку. Работаешь много, не жалуешь себя. Игорёк говорит, ты чтото хочешь нам подарить?
Проходите, пригласила Лариса гостей к столу.
Стол был накрыт богато: запечённая утка, салаты, икра, дорогое вино. Игорёк суетился, ухаживая за дамами, но Лариса видела, как он нервничает, ожидая главного блюда разговора о недвижимости.
Когда вино разлили по бокалам, Лариса постучала вилкой по стеклу, требуя внимания.
Дорогие мои, начала она торжественно. Я собрала вас не просто так. Вы моя семья. Хочу поделиться планами.
Игорёк и Тамара Петровна замирали, как зайцы перед грифом. Свекровь даже перестала дышать, сжимая салфетку в кулаке.
У меня есть дом в Серебряном Бору, продолжила Лариса, наслаждаясь моментом. Мы с Игорём обсуждали его передачу.
Дада, Леночка, очень мудро, не выдержала Тамара. Мужчина должен чувствовать себя хозяином, собственником. Это укрепляет брак.
Совершенно согласна, кивнула Лариса. Поэтому я уже утром встречалась с нотариусом.
Игорёк подался вперёд, глаза блеснули жадностью.
И? выдохнул он.
Я поняла одну вещь, сделала театральную паузу Лариса. В наше нестабильное время нельзя складывать все яйца в одну корзину. Поэтому я решила не просто переписать дом, а поступить дальновидно.
Как? улыбка сползла с лица Игорёра.
Я продала дом сегодня утром. Сделка закрыта, деньги переведены.
В комнате повисла тишина, слышно тикание часов в коридоре. Тамара открыла рот, снова закрыла, потом снова открыла.
Продала? переспросил Игорёк, голос дрожал. Но как? Без меня? Мы же договаривались Ты же сказала
Я сказала, что займусь документами, невинно хлопнула ресницами Лариса. Появился выгодный покупатель, предложил двойную цену, но с условием сделка сейчас. Я не могла упустить шанс.
И где деньги? грубо спросила Тамара, забыв о роли любящей свекрови.
О, деньги! Лариса широко улыбнулась. Я перевела их в благотворительный фонд помощи женщинам, пострадавшим от домашнего насилия. Представляете? Всю сумму!
Стеклянный бокал разбился, разрезав тишину. Игорёк вскочил, опрокинул стул, вино растеклось по белой скатерти, как кровавый пятно.
Ты что, сошла с ума?! закричал он, лицо искажённое яростью. Какой фонд? Какие женщины? Это мои деньги! Мой дом! Ты обещала мне!
Мои? Лариса перестала улыбаться, лицо стало как камень. С каких пор имущество, подаренное отцом, стало твоим, Игорёк?
Лена, это шутка? просикает Тамара, хватаясь за сердце. Скажи, что ты шутишь. Ты не могла так поступить с семьёй!
С семьёй не могла бы, спокойно ответила Лариса. А с паразитами без проблем.
Игорёк стоял, тяжело дыша, кулаки сжаты. Маска окончательно свалилась. Перед ней стоял не любящий муж, а обманутый в своих ожиданиях альфонс.
Ты всё знала, догадался он, глядя в её глаза. Ты следила за мной?
Зачем? Достаточно было вернуться за забытым телефоном и услышать, как любимый муж называет тебя «старухой», которую он «терпит» ради дачи, обсуждая с мамой продажу моего имущества.
Тамара побледнела, села в кресло, стараясь стать незаметной. Игорёк застывал, ничего не говоря. Его поймали за руку, и он понял, что проиграл.
Значит, так, встала Лариса. Цирк окончен. Я не продавала дом и не переводила деньги в фонд. Это была проверка, и вы оба её провалили. Ваше истинное нутро гнилое и жадное.
Ах ты, стерва! вопила Тамара. Ты издевалась над нами! Мой сын отдал тебе лучшие годы! Ты ему жизнь обязана! Кому ты нужна, старая вешалка?!
Вон, тихо сказала ЛарисаЛариса, подняв бокал, кивнула в темноту и, словно растворяясь в облаке дымки, ушла навсегда, оставив позади лишь отголосок своей победы.
