— Да кому ты нужна, старуха? Ты всем обуза. Ходишь тут, воняешь. Будь моя воля, я б тебя… Но приходится терпеть. Ненавижу!
Лена едва не поперхнулась чаем. Только что она разговаривала с бабушкой, Марфой Петровной, по видеосвязи. Та ненадолго вышла.
— Подожди, родная, я сейчас, — сказала бабушка, кряхтя, поднялась и ушла в коридор.
Телефон остался на столе. Камера и микрофон включены. Лена переключилась на экран компьютера, но тут… раздался голос из коридора.
Сначала девушка подумала, что ей послышалось. Но взгляд на экран телефона развеял сомнения. Дверь скрипнула, кто-то вошёл. На экране мелькнули руки, затем бок, потом — лицо.
Катя. Жена брата. Да, голос был её.
Женщина подошла к бабушкиной кровати, приподняла подушку, затем матрас, полезла рукой под него.
— Сидит тут, чаёвничает… Хоть бы поскорее подохла, честное слово. Чего тянет. Толку от тебя ноль, только воздух портишь да место занимаешь… — ворчала невестка.
Лена замерла. На секунду она даже забыла дышать. Вскоре Катя ушла, не заметив камеры. Через пару минут вернулась бабушка. Улыбнулась, но глаза остались грустными.
— Вот и я. Кстати, как у тебя на работе? Всё хорошо? — спросила Марфа Петровна, будто ничего не произошло.
Лена резко кивнула. В голове крутился услышанный монолог, а внутри всё кричало: выгнать эту наглую тварь сейчас же.
Марфа Петровна всегда казалась Лене сильной женщиной. Она не повышала голос, но в ней чувствовалась та самая учительская строгость, отточенная годами в школе.
Она тридцать лет преподавала литературу. Дети её обожали — бабушка умела оживить даже скучную классику.
После смерти деда она не сломалась, но прямая спина немного согнулась. Она реже выходила из дома, чаще болела. Улыбалась уже не так широко. Но всё равно оставалась бодрой. Говорила, что каждый возраст прекрасен, и радовалась жизни.
Лена любила бабушку за то, что рядом с ней было спокойно. Она могла решить любую проблему. Когда-то Марфа Петровна отдала внуку дачу, чтобы тот оплатил учёбу, а внучке — свои сбережения на ипотеку.
Когда брат Лены, Слава, после свадьбы пожаловался на дорогую аренду, бабушка сама предложила пожить у неё. Мол, трёшка, места хватит, да и присмотреть за мной сможете. А вдруг давление подскочит?
— Мне одной скучно, а вам помощь лишней не будет, — говорила она.
Славе поручили присмотр, а Лена помогала бабушке с продуктами, лекарствами и коммуналкой. Зарплата позволяла, а совесть не давала остаться в стороне. Иногда она давала наличные, иногда переводила деньги на карту, а зная, что бабушка любит откладывать, сама привозила еду: мясо, рыбу, фрукты.
— Это твоё здоровье. Особенно с твоим диабетом, — повторяла Лена.
Бабушка благодарила, но избегала взгляда. Ей было неловко «обременять» родных.
Катя, жена Славы, с первых дней казалась Лене фальшивой. Мягкие слова, слащавая вежливость, а в глазах — лёд. Оценивающий взгляд без тепла и уважения. Но Лена не лезла. Это чужие отношения. Она лишь спрашивала у бабушки, всё ли в порядке.
— Всё хорошо, родная, — успокаивала Марфа Петровна. — Катя готовит, дом в чистоте держит. Молодая ещё, конечно, но ничего. Опыт придёт.
Теперь Лена понимала: это была ложь. На людях Катя играла кроткую овечку. Но без свидетелей…
— Бабуль, я всё слышала… Что это было?
Бабушка на секунду замерла, будто не расслышала, затем отвела глаза.
— Да ерунда, Ленушка, — вздохнула Марфа Петровна. — Катя просто устала. У них сложный период, Слава на вахте. Вот и сорвалась.
Лена пристально разглядывала бабушку, словно видела её впервые. Заметила новые морщины, поняла, что в её глазах больше нет былой бодрости. Осталось упрямство, осталась усталость. Но появилось кое-что новое. Страх.
— Сорвалась? Ты слышала, что она тебе сказала? Это не срыв. Это…
— Ленушка… — перебила бабушка. — Мне не сложно потерпеть. Ну подумаешь, вспылила. Молодая, горячая. А я и правда старая. Мне много не надо.
— Так. Бабуль. Не делай из меня дуру, — не выдержала Лена. — Или рассказываешь всё сейчас, или я сажусь в машину и приезжаю. Выбирай.
Бабушка замолчала. Потом тяжело вздохнула, опустила плечи. Иллюзия рассыпалась. Теперь перед Леной сидела не сильная женщина, а затравленная старушка.
— Я не хотела тебя грузить, — начала она. — Ты и так вся в работе. Думала, само утрясётся…
История оказалась грязнее, чем Лена могла представить.
Слава с Катей въехали с огромными чемоданами и планами накопить на ипотеку за полгода. Сначала бабушка радовалась. В квартире закипела жизнь: утром шаги, на кухне готовили, разговаривали, смеялись. Катя первое время старалась: пекла пироги, подавала чай, пару раз даже сводила бабушку в поликлинику.
Но как только Слава уехал на вахту, всё изменилось.
— Сначала она просто злилась, — рассказывала Марфа Петровна. — Я думала, это из-за Славы. Потом стала забирать продукты. Говорила, что ты много покупаешь, что ей нужнее, она же ребёнка планирует. Ну а мне-то много не надо, даже похудеть полезно.
Оказалось, Катя выпросила у бабушки денег в долг. Марфа Петровна отдала то, что Лена давала на лекарства. На эти деньги Катя купила себе холодильник, поставила в комнату и повесила замок. Всё, что привозила Лена, оказывалось там.
Деньги, разумеется, никто не вернул. Позже Катя стала искать бабушкины заначки и забирать их.
— Телевизор забрала. Сказала, зрение портит, — бабушка вытерла слёзы. — Интернет тоже отключает. А мне… мне звонят, новости читаю, рецепты смотрю… Прямо как в тюрьме.
— А Славе ты ничего не сказала? — спросила Лена.
Бабушка покачала головой.
— Она сказала, если кому-то расска— Тогда скажет всем, что из-за меня выкидыш случился, — прошептала Марфа Петровна, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на стыд.
