Антонина сидела у окна, наблюдая, как её дочь Варя укладывает последние коробки в багажник машины. Девушка суетилась, поправляла пакеты, что-то объясняла мужу. Уже взрослая женщина, тридцать два года, а мать всё ещё видела в ней ту крохотную девочку, что когда-то пряталась в её подоле и боялась темноты.
— Мам, ты готова? — крикнула Варя со двора. — Пора ехать!
Антонина взяла с подоконника небольшую сумку и медленно двинулась к выходу. В прихожей на комоде стояли фотографии — свадьба дочери, именины внучки Дашеньки, семья на подмосковной даче. Обычные семейные моменты, которые теперь казались чем-то далёким, почти нереальным.
— Иду, — ответила она, запирая дверь.
Машина ждала с открытым багажником. Муж Вари, Артём, курил у подъезда и поглядывал на часы.
— Здравствуйте, Антонина Михайловна, — кивнул он. — Всё в порядке?
— Да, спасибо, — коротко ответила она.
Артём всегда говорил с ней подчёркнуто вежливо, хотя они были знакомы уже семь лет. Не то чтобы он был плохим человеком… просто чересчур сдержанным. Антонине никогда не было с ним по-настоящему тепло.
— Садись на заднее сиденье, мам, — Варя распахнула дверцу. — Там удобнее.
Ехали молча. Антонина смотрела в окно на знакомые улочки, которые постепенно сменялись незнакомыми кварталами. Переезд к дочери казался логичным решением — после смерти мужа в одиночестве стало тяжело, да и здоровье уже не то. А тут внучка, можно помогать…
— Приехали, — объявила Варя, когда машина остановилась у нового многоэтажного дома. — Вот наш дом.
Квартира оказалась просторной: большая гостиная, кухня, три спальни. Варя с гордостью показывала ремонт, новую мебель, технику.
— А это твоя комната, мам, — она открыла дверь в самое маленькое помещение. — Я специально для тебя всё подготовила.
Комната была чистой, но безличной. Узкая кровать, шкаф, письменный стол. Всё новое, всё чужое.
— Спасибо, родная, — Антонина поставила сумку на кровать. — Очень уютно.
— Мам, а где Дашенька? — спросила она, оглядываясь.
— У подруги гостит. Завтра приведу, познакомитесь как следует.
Антонина кивнула. Дашу она видела лишь пару раз — на праздниках, в спешке между поздравлениями и застольями. Варя редко приезжала, вечно занятая работой, бытом, мужем.
Вечером они сидели на кухне за чаем. Артём листал телефон, Варя рассказывала про район, магазины, соседей.
— Мам, тебе тут понравится, — уверяла она. — Спокойно, зелени много. Во дворе детская площадка, поликлиника рядом.
— Да, хорошее место, — согласилась Антонина.
— И ты мне с Дашкой поможешь. Няня дорогая, а садик только осенью.
Артём оторвался от экрана.
— Варя, мы же договаривались — твоя мама у нас отдыхает, а не работает.
— Какая работа? — возмутилась дочь. — С внучкой сидеть — разве это труд?
— Конечно, помогу, — поспешно добавила Антонина. — Я не для дивана сюда переехала.
Артём пожал плечами и снова уткнулся в телефон.
Наутро Варя привела Дашу. Девочке шёл пятый год — шустрая, болтливая, вылитая мать в детстве.
— Дашенька, это бабушка Тоня, — представила её Варя. — Теперь она живёт с нами.
— Здравствуй, бабуля, — вежливо сказала девочка, но в её глазах читалась настороженность.
— Привет, лапочка, — Антонина присела перед ней. — Какая ты красавица!
— Мама, а почему бабушка заняла мою игровую? — вдруг спросила Даша.
Варя смутилась.
— Это теперь бабушкина комната. А игрушки мы перенесём к тебе.
— Но у меня мало места! Где я буду рисовать?
— Придумаем, — Варя обняла дочь. — Не переживай.
Антонина поняла — она заняла место, которое ребёнок считал своим. В груди заныло неприятное чувство вины.
— Может, мне спать в гостиной? — предложила она. — На диване.
— Что ты, мам! — Варя покачала головой. — У тебя должна быть своя комната.
Но весь день Даша поглядывала на закрытую дверь с тоской.
Дни тянулись однообразно. Варя уходила на работу, Артём задерживался допоздна. Антонина оставалась с внучкой. Постепенно девочка привыкала, но тёплых чувств между ними не возникало.
— Дашенька, хочешь, сказку расскажу? — предлагала Антонина.
— Не надо. Мама читает мне про фей.
— А может, пирожки испечём?
— Мама покупает в магазине. Там полезнее.
Каждый отказ резал по сердцу. Она хотела быть нужной, но внучка держала её на расстоянии.
За ужином разговоры крутились вокруг работы, планов, друзей, которых Антонина не знала.
— Как дела у Алёны? — спрашивал Артём.
— Хорошо, повышение дали. В воскресенье зовёт нас на шашлыки.
— Поедем. Дашу возьмём?
— Конечно. Ей там нравится.
Антонина молчала, понимая — её в эти планы не включают. Она была как предмет интерьера — есть, но не участвует.
— А я, наверное, дома останусь, — осторожно сказала она. — Отдохну.
— Почему? — удивилась Варя. — Поедем вместе.
— Ну куда мне… Молодёжь веселится, а я как белая ворона.
— Мам, хватит! Какая ворона?
Но Антонина заметила, как Артём чуть расслабился. Он явно не хотел тащить тёщу в компанию.
В воскресенье они уехали, а Антонина осталась одна. Ходила по пустой квартире, не зная, чем заняться. Дома всегда находились дела — то цветы полить, то с соседкой поболтать, то в булочную сходить.
Здесь всё было чужим. Даже чай на вкус другой.
К вечеру семья вернулась весёлая, загорелая.
— Как ты, мам? — спросила Варя, развешивая мокрые полотенца. — Не скучала?
— Нет, всё хорошо.
— Мы классно провели время! Дашка купалась, шашлыки ели.
Девочка подбежала, показывая речные камушки.
— Бабуля, смотри, какие красивые!
— Очень,И когда Антонина осталась одна в своей старой квартире, наконец вздохнув свободно, она поняла, что иногда быть чужой — значит оставаться собой.
