Весной в городе почти весь снег растаял, только на тротуарах остались серые комья, втоптанные в лёд. А на кладбище снег ещё лежал, осевший и грязный от оттепелей. Светлана долго брела между рядами могил, пока не нашла место, где покоились родители. Они лежали рядом, хотя отец погиб в автокатастрофе, когда Светлана училась в девятом классе.
Оградку поставили общую. Мама умерла три года назад. Светлана специально подобрала для памятника её фотографию, где они с отцом выглядели ровесниками — такими, какими запомнила их в детстве.
Недавно она вышла на пенсию, московскую квартиру оставила семье сына, а сама вернулась в родной город. Вчера прибралась в пустой квартире, а сегодня рано утром поехала на кладбище.
— Прости, мамочка, что бросила тебя тогда, убежала в Москву. Не могла иначе. Спасибо, что не удерживала, — прошептала она, счищая с памятника налипший снег.
Постояла в молчании, потом отошла, пробираясь обратно по своим же следам между оградами. Вышла на центральную аллею и, не поднимая глаз, направилась к выходу.
— Света?! — услышала она за спиной знакомый, но давно забытый голос. Обернулась.
Перед ней стоял незнакомый мужчина лет пятидесяти.
— Вы ко мне? — настороженно спросила она.
— Не узнаёшь? Это же я, Семён Захаров, — улыбнулся он, и в этот момент память наконец подсказала ей его имя.
— Не узнала. Ты сильно изменился, — ответила она, пытаясь тоже улыбнуться.
— А тебя сразу узнал, хоть не видел… — он запнулся, прикидывая в уме, — лет тридцать, наверное.
— Тридцать два, — поправила Светлана.
— А ты совсем не изменилась. К родителям приходила? — кивнул он в сторону могил.
— Да. А ты?
— К Татьяне, — опустил глаза Семён.
— Таня умерла? Давно? — удивилась Светлана.
Зла на Татьяну она не держала. Обида давно прошла. Осталось лишь сожаление.
— Полгода назад. Рак. Я теперь совсем один, — тихо сказал он.
Светлана взглянула на него. Показалось, что голос его дрогнул. Но лицо оставалось спокойным.
— Детей у нас не было, — продолжил он. — А ты как, одна приехала или с мужем?
— Одна. Квартиру в Москве сыну оставила, а сама вернулась сюда, — намеренно не стала говорить о муже.
Они дошли до кладбищенских ворот.
— Ой, я тебя задержала, а ты, наверное, шёл… — спохватилась она.
— Я уже от Таниной могилы. Маму навещу в другой раз. А то вдруг ты опять исчезнешь? — усмехнулся он.
— Ну вот, ушёл, теперь жди следующего, — вздохнула Светлана, увидев отъезжающий автобус.
— Я на машине, подвезу, — Семён махнул рукой в сторону припаркованных у забора автомобилей.
Ехать с ним не хотелось, но стоять на остановке возле кладбища — тем более. Она села в остывший салон. Он завёл мотор, включил печку. Они проехали мимо кладбищенской ограды, мимо пустого заснеженного поля, которое со временем станет новым погостом, мимо покосившихся деревенских домов. Светлана всегда удивлялась — как можно жить рядом с кладбищем?
— Столько лет прошло, а я так и не понял, что тогда случилось. Почему ты просто сбежала? — нарушил молчание Семён.
Она удивлённо посмотрела на него.
— Таня сказала, что беременна. Потом оказалось, что врала, детей у неё быть не могло. Но я поверил, женился. А потом… куда деваться? Таня чуть с ума не сошла, когда узнала, что ты уехала с её женихом. Даже в Москву махнула, чтобы отомстить. Почему ты сбежала, Свет?
— Ты правда до сих пор не догадываешься? Мне тогда было всё равно, с кем и куда уезжать, лишь бы подальше отсюда.
— Как это? — он резко повернулся к ней, и машина дёрнулась на скользкой дороге.
И Светлана, уже не жалея ни его, ни себя, начала рассказывать.
***
Говорят, в дружбе всегда кто-то сильнее, а кто-то слабее. У Светланы и Татьяны было именно так. Света пришла в новую школу среди учебного года. Отличница, тихоня — этого хватило, чтобы вызвать насмешки.
Самая красивая девочка в классе, Таня, неожиданно взяла её под своё крыло. На переменах они ходили вместе, после школы — тоже. Света помогала Тане с уроками, подсказывала на контрольных.
Благодаря Тане она стала своей. А за самой Таней вечно ходил нескладный, лопоухий Семён Захаров. И Татьяна откровенно над ним смеялась.
— Зачем ты так? Он же хороший парень. Ещё повзрослеет — станет красавцем, — защищала его Светлана.
— Вот когда станет, тогда и посмотрим, — отмахивалась Таня.
Они делились планами.
— Я не собираюсь гнить в этой дыре. Уеду в Москву. Давай со мной? — предлагала Таня.
Соблазнительно, но Света отказалась.
— Нет. Учиться можно и здесь. Как я маму одну оставлю?
— Ну и оставайся, — Таня пожала плечами. — Если тебе нравится жить, как твоя «любимая мамочка», то флаг в руки. А я выйду за богатого, за олигарха, — закатила глаза.
— Олигархи только тебя и ждут, — проворчала Света, но в душе была уверена — так и будет.
Таня была невероятно красива — блондинка со смуглой кожей и тёмными глазами, что большая редкость. Фигура — позавидует любая модель. А мужчины, как известно, любят глазами.
В институт Таня не поступила. Отец разрешил остаться в Москве только при условии, что она выучится на парикмахера.
— Свет, приезжай ко мне. Здесь даже поговорить не с кем — все подруги только и ждут, чтобы подставить, — жаловалась Таня по телефону.
— Лучше ты вернись сюда, — отвечала Света.
— Ни за что!
Мама воспитывала Светлану строго. В школе даже косметику не разрешала. Перед вечеринками Света забегала к Тане — подкрасить ресницы. Главное — успеть смыть до возвращения.
— Будь самостоятельной. Мужчина может уйти, а образование и работа останутся, — учила мама.
И ведь права была. Но в семнадцать лет думать о карьере ску— Всё это было давно, — Светлана взглянула на пожелтевшие листья у подъезда и тихо добавила: — но, кажется, только вчера.
