Работая смену, я узнал, что мои родители перетащили вещи моих детей в подвал, бросив на ходу: «Наш другой внук заслуживает лучших комнат».
Меня зовут Анна. После развода я переехала с моими десятилетними двойняшками, Сашей и Машей, в дом родителей. Казалось, это спасение. Я работала по двенадцать часов в детской больнице, а они помогали с детьми. Но когда мой брат Дмитрий и его жена Катя родили малыша, мои дети стали для них невидимками. Я и представить не могла, что родные предадут нас так запросто.
Однажды, вернувшись с работы, я обнаружила, что вещи Саши и Маши перевезли в сырой подвал. «Место нужно для внука», равнодушно пояснила мать.
С детства я была «серой мышкой», а младший брат Дима «золотым ребенком». Эта игра давно стала привычной. Саша чуткий художник, Маша бойкая спортсменка. Первое время все шло нормально: я помогала с деньгами, готовила, копила на съемное жилье. Мечтала переехать к Новому году.
Но когда родился Ваня, всё изменилось. Родительская любовь, прежде тихий гул, превратилась в рёв. Они переделали гостиную в детскую для Вани, хотя у Димы и Кати был четырёхкомнатный дом через улицу. Ему дорогие подарки, моим жалкие подачки. «Брату сейчас тяжело», оправдывалась мать.
Детям велели не шуметь, их игрушки назвали «хламом», телевизор показывал только то, что смотрела Катя. Я балансировала на грани, пытаясь оградить их от мысли: «Вы здесь лишние».
Потом Дима заявил, что у них ремонт. «Поживём у вас пару месяцев», сказала Катя, качая Ваню. Отец тут же согласился.
Никто не спросил меня. Никто не подумал о детях.
Они въехали на следующих же выходных. Дима вёл себя как хозяин, Катя переставляла посуду и ворчала на полезные перекусы для двойняшек. Однажды я застала Машу на крыльце в слезах: «Бабушка сказала, что я мешаю Ване скакать на скакалке!»
А потом из холодильника исчезли рисунки Саши и Маши. Вместо них расписание занятий Вани. Катя пояснила: «Так удобнее».
Конец наступил в октябре. Ремонт затянулся. В тот день я была на смене, когда получила панику от детей:
«Дедушка и дядя Дима таскают наши вещи в подвал!»
«Бабушка сказала, что мы теперь будем жить там!»
«Мама, пожалуйста, приезжай!»
Я рванула домой.
Картина подтвердила худшее: дети дрожали на диване, мать с Катей пили чай, будто так и надо.
«Почему вещи в подвале?!» выдохнула я.
«Дедушка сказал, что дядя Дима важнее», прошептал Саша.
Я вошла в кухню. «Подвал сырой! У Саши астма!»
«Ты всё драматизируешь», фыркнул Дима.
«Там постелили старый ковёр, буркнул отец. Должны быть благодарны».
Я окинула их взглядом. Для них это было нормой.
Тогда я улыбнулась детям. «Собирайте чемоданы».
«Ты шутишь!» закричала мать.
«Речь о простом уважении, сказала я тихо. Которого здесь нет».
«Куда ты денешься?» усмехнулся Дима.
«Ошибаешься, ответила я. Две недели назад я сняла дом».
Их молчание было сладким.
Мы уехали к подруге, а через месяц перебрались в свой дом. Дети ожили.
Родители стали звонить. Мать признала, сколько я делала. Отец, узнав, что купила квартиру, сказал: «Я горжусь тобой».
Не извинение, но начало.
А Дима с Катей начали ругаться без нашей «поддержки».
Перед сном Маша прошептала: «Мне нравится наш дом. Здесь легко дышать».
Это значило больше любых слов.
Тот день стал началом нашей свободы. Мы построили дом, где мои дети наконец смогли дышать полной грудью.
