Дождь стучал по крыше деревенского дома, когда Анна Сергеевна услышала тихий стук в дверь. Она отложила вязаные носки, прислушалась. Стук повторился — робкий, словно просящий прощения.
— Кто там? — окликнула она, подходя к входу.
— Пустите, пожалуйста, — донесся тонкий голос. — Я заблудилась…
Анна Сергеевна приоткрыла дверь на цепочке. На пороге стояла молодая девушка, промокшая до нитки. Русые волосы прилипли к бледному лицу, джинсовка промокла насквозь. В руках она сжимала кожаную сумку.
— Божечки, да ты же вся мокрая! — Анна Сергеевна отстегнула цепочку, распахнула дверь. — Заходи скорее, замерёзла ведь!
— Спасибо огромное, — девушка переступила порог, оставляя мокрые следы на половике. — Меня зовут Люба. Шла по дороге, а она в лес ушла… Телефон сел, я совсем не знаю, где нахожусь…
— Давай-ка, раздевайся быстрее! — засуетилась хозяйка, помогая снять мокрую куртку. — Вода с тебя льётся! Как же так вышло, что одна в такую непогоду по лесу бродишь?
Люба потупила взгляд.
— Поссорилась с парнем. Он высадил меня из машины, сказал — иди пешком. А я не думала, что тут так далеко до города…
— Вот же негодник! — возмутилась Анна Сергеевна. — Как можно девушку в лесу бросить! Иди на кухню, чай горячий сделаю. Вижу же — дрожишь вся.
Люба зашла в уютную кухню. Хозяйка включила чайник, достала из шкафа махровый халат.
— Вот, переоденься пока. Одежду на батарею повесим, к утру просохнет. А ты откуда будешь?
— Из губернии, — смущённо ответила девушка. — Работаю в городе, бухгалтером.
— Ну и молодёжь пошла! — покачала головой Анна Сергеевна. — В наше время парни совесть имели, не то что нынешние… Садись, сейчас накормлю.
Она живо поджарила яичницу, нарезала хлеба, поставила на стол банку с солёными огурцами.
— Кушай, не стесняйся, — сказала она. — Видно же, что голодная. Когда в последний раз ела?
— Утром немного, — призналась Люба, жадно принимаясь за еду. — Весь день ругались…
— А из-за чего поссорились-то? Если не секрет, конечно.
Люба помолчала, глотая чай.
— Хотел, чтобы я к нему переехала. А у меня работа, планы… Не готова я пока. Он и разозлился…
— Правильно, что не торопишься, — одобрительно кивнула Анна Сергеевна. — Я вот в твои годы поспешила — за первого замуж выскочила. Думала — любовь всё перетерпит. Не перетерпела. Бросил он меня с маленьким сыном, к другой ушёл.
— У вас есть сын? — оживилась Люба.
— Был, — потемнела Анна Сергеевна. — Взрослый уже, семья своя. Только мы… не ладим. Редко видимся.
Она налила себе чаю, задумчиво размешала сахар.
— А вы тут одна живёте? — осторожно спросила Люба.
— Одна. Дом покойный муж строил, второй то есть. Хороший был мужчина, жаль, рано ушёл. Теперь тут только летом бываю, на зиму в город уезжаю.
Люба кивнула, допивая чай. Дождь за окном стихал, но уже сгущались сумерки.
— Слушай, деточка, — сказала Анна Сергеевна, — оставайся ночевать. Утром до остановки провожу. Сейчас в темноте всё равно некуда идти.
— Вы уверены? Я вас не стесню?
— Да ладно тебе! Какое стеснение! Я только рада. Диван хороший, постель свежая. Чувствуй себя как дома.
Вечером они разговаривали долго. Люба рассказывала о работе в конторе, о дорогой аренде в городе. Анна Сергеевна вспоминала молодость, жаловалась на одиночество.
— Подруг почти не осталось, — вздыхала она. — Кто уехал, кто умер… Скучно одной.
— А почему с сыном не общаетесь? — тихо спросила Люба.
Лицо Анны Сергеевны стало строгим.
— Жена его меня не любит. Говорит, что я в их дела лезу. Разве я не имею права знать, как внуки живут? Теперь даже на праздники не зовут…
Утро встретило их ясным небом. Анна Сергеевна собрала Любе пакет с бутербродами, проводила до автобуса.
— Спасибо вам, — искренне сказала девушка. — Вы меня просто спасли!
— Да брось! Приезжай ещё, если захочешь. Адрес запиши.
Люба записала адрес, помахала из окна автобуса.
Прошло несколько недель. Анна Сергеевна уже забыла о гостье, когда в дверь снова постучали.
— Люба! — обрадовалась она. — Как ты? Заходи!
— Можно к вам на пару дней? — смущённо попросила девушка. — В городе квартиру залили, жить негде…
— Конечно! Оставайся, сколько нужно.
Люба поселилась в маленькой комнатке наверху. Помогала по хозяйству, готовила, убирала. Анна Сергеевна души в ней не чаяла.
— Лучше родной дочери, — говорила она соседке. — И готовит отлично,
