**ПОПУТЧИЦА**
Объявили посадку, и Александр вышел на перрон. Возвращался домой после недельной командировки. В плацкартном вагоне нашёл своё нижнее место. Только разложил вещи — услышал тяжёлое дыхание. Обернулся: перед ним стояла старушка в выцветшем платке и потёртом пальто, с сумкой на колёсиках, больше похожей на походный рюкзак.
«Ну вот, — подумал Александр, — сейчас начнёт выпрашивать нижнее место».
— Сынок, погляди-ка, у меня вроде как нижнее, — отдышавшись, попросила старушка.
Билет проверили — так и есть. Она засуетилась, раскладывая узелки. Александр разглядел её морщинистые руки, тёмные от загара. «Неужели в таком возрасте ещё ездят? — удивился он. — Сидела бы дома!»
Пассажиры рассаживались, но на верхних полках их купе никого не было. Александр смирился: ехать придётся с молчаливой старушкой.
Поезд тронулся. Проводница принесла постельное — старушка тут же принялась стелить, аккуратно заправляя уголки. Потом села, сложив руки, и вдруг заговорила:
— Непривычно мне на этих жёстких полках. Всю жизнь на пуховой перине спала, а тут… Давно уж не ездила. Думала, и не доведётся.
Александр промолчал.
— Меня зовут Аграфена Петровна. А тебя как?
— Александр.
— А по отчеству?
— Васильевич. Но можно просто Александр.
— Ладно, раз молодой, можно и так. В гости едешь?
— Нет, домой. Из командировки.
— Вот как… Домой — это хорошо. А я вот из дома… — Она внезапно затихла, уставившись в окно. Александру показалось, что в её глазах блеснули слёзы. Ему стало неловко за свою холодность.
— А вы… к родным едете? — спросил он, стараясь смягчить голос.
— К дочке, сынок. К дочке… — Аграфена Петровна достала платок, вытерла глаза. — Всего сутки ехать, а беспокойно мне.
— Так радоваться надо!
— Радуюсь, — прошептала она. — Пять лет не виделась. Уж думала, и не увижу…
— Как так вышло?
— Сами разошлись, — вздохнула старушка. — Гордыня, недомолвки… Без мужа растила её, трудно было. Вечно ругались. Первый раз замуж она вышла назло мне — не сложилось. А я вместо поддержки только упрёки сыпала. Потом и внучку против меня настроила… Пять лет назад продала квартиру, уехала, даже не сказала куда. В милицию ходила — искала. Потом письмо получила: «Всё хорошо, не ищи, не приезжай».
Голос её дрогнул.
— А год назад она вдруг написала. Говорит, живёт в Новосибирске, с мужем развелась, сама уже бабушка… Спрашивала, как я. Я всю ночь проплакала, потом ответила: «Без вас мне жизни нет». Позвонили, поговорили… Оказалось, обе виноваты. Теперь вот еду — внучка ребёнка родила, правнук у меня есть. А здоровья нет, давление замучило… Хоть перед смертью обнять её.
Александр молчал. Эта история пронзила его, как нож. Он вспомнил свою мать в деревне, которую навещает раз в полгода. Мать живёт со старшей сестрой — он всегда считал, что этого достаточно. Но сейчас, после слов Аграфены Петровны, в груди защемило.
Они разговаривали всю дорогу — время пролетело незаметно. На вокзале Александр помог старушке выйти и увидел, как к ним спешит женщина с тревожным взглядом. Он отошёл. Мать и дочь бросились друг к другу, обнялись и зарыдали. Их встреча была такой искренней, что Александр не сомневался: всё у них будет хорошо.
Он отошёл к стене, достал сигарету. Руки дрожали. В кармане зажужжал телефон — он набрал номер, даже не думая.
— Мам… Я приехал. В выходные заеду.
Иногда случай заставляет посмотреть на себя со стороны — через слёзы чужой бабушки.
