«Время познакомиться с акулами», прошептала невестка перед тем, как столкнуть меня за борт. Мой сын стоял рядом, улыбаясь, пока море поглощало меня. Его цель? Завладеть моим состоянием в восемьсот миллионов рублей.
«Выход к акулам», пробормотал я, шагнув с яхты. Атлантический океан сомкнулся надо мной. Я смотрел, как синева неба исчезает, сменяясь ледяным удушьем соленой воды. Чудом выбравшись на поверхность, я откашлялся, жадно глотая воздух, и в последний раз увидел их сына Дмитрия и его жену Алину, стоящих у перил с бокалами шампанского в руках. Они подняли тост.
В семьдесят один я уже не был тем ловким мужчиной, каким был в молодости, но годы ежедневных заплывов в Сочи научили меня бороться с морем. Ноги горели, когда я гребли, но выжить для меня не было проблемой. Я прошел путь от сына простого строителя до владельца сети недвижимости с состоянием больше восьмисот миллионов. И вот теперь моя же кровь выбросила меня за борт, как ненужный хлам.
Годами я подозревал, что улыбка Алины не искренность, а холодный расчет. Она жила ради дизайнерских вещей, фотографий в соцсетях и шуток о «планах на будущее». Дмитрий, мой единственный сын, после института лишь плыл по течению, размякший от роскоши. Я убеждал себя, что он остепенится, что в нем проснется та же твердость, что была у меня. Но в тот вечер, под мерцающим светом яхты, я понял: его стержнем стала Алина.
Соленая вода щипала глаза, когда я плыл к темному силуэту берега. Расстояние казалось бесконечным, но яростный гнев гнал меня сильнее, чем течение. Каждый гребок отражение предательства. Когда спустя часы я выполз на каменистый пляж, мышцы кричали от боли, но ум был яснее, чем за последние годы.
Если они хотели испытать мою силу пусть. Я позволю им почувствовать вкус победы. Но когда они вернутся в мой дом, уверенные в своем триумфе, то найдут меня там. И тогда я преподнесу им «подарок», который они не забудут.
Через три дня Дмитрий и Алина вернулись в московский офис с безупречной историей. «Трагический несчастный случай», отрапортовала Алина сотрудникам, глаза ее блестели, пока она принимала соболезнования. Они рассказали береговой охране, что я упал за борт, слишком старый, чтобы выплыть. Тело не нашли только показания и бумаги.
В кабинете, обшитом дубом, они откупорили шампанское. Смеялись так, будто уже праздновали победу. Но когда Алина взяла пульт, огромный экран зажегся не новостями, а моим лицом.
«Сюрприз», произнес я в записи. Мой спокойный, твердый голос прозвучал как гром.
Бокал выпал из рук Дмитрия. Алина застыла, не в силах вымолвить ни слова.
«Дорогое видео. Если вы это смотрите, значит, попытались отнять у меня то, что я заработал. Хотите деньги? Пожалуйста. Но сначала узнайте правду о своем наследстве».
Я предвидел предательство еще годы назад. Мой адвокат, которому я доверял с семнадцати лет, помог создать фонд. Если я умру при подозрительных обстоятельствах, деньги перейдут Дмитрию, но с условием: каждый рубль пойдет на благотворительность, помощь ветеранам и стипендии. Алина всегда смеялась над моими пожертвованиями, называя это «угрызениями старика». Она не понимала, что это был запасной выход.
«Восемьсот миллионов», сказал я на записи. «И ни копейки не достанется вашим жадным рукам. Если только вы не заработаете их так же, как я: кирпич за кирпичом, сделка за сделкой, жертва за жертвой».
Запись закончилась, в комнате повисла тишина.
А потом прозвучал настоящий удар. Я вошел в кабинет живой. Костюм отглажен, осанка прямая, лишь шрам на лбу напоминал о схватке с морем. Дмитрий побледнел, колени его задрожали, словно он снова стал ребенком, пойманным за воровством из банки с печеньем. Алина же выпрямилась, сузив глаза, как игрок, удваивающий ставку.
«Ты должен был умереть», прошипела она.
«А вот и нет», ответил я. «И это мой подарок вам обоим: свобода. Свобода от меня, от денег, которые для вас явно важнее семьи. Сегодня ночью вы соберете вещи. К утру вас не будет в этом доме, в моей компании, в моей жизни. Вы хотели избавиться от меня? Теперь вы свободны».
Алина не из тех, кто сдается без борьбы. «Ты не можешь просто стереть нас», бросила она, мечась по ковру, как загнанный зверь. «Дмитрий твой сын. Ты обязан ему всем».
Дмитрий молчал, на лбу выступил пот. Он смотрел на нас, разрываясь, но не решаясь выбрать сторону.
«Обязан?» рявкнул я. «Я дал ему все: образование, место в компании, возможность быть наследником. И что он сделал? Стал соучастником убийства собственного отца».
Алина усмехнулась. «Ты правда думаешь, полиция поверит твоей версии? Старик, утверждающий, что сын хотел его убить? У тебя нет доказательств».
«Ты ошибаешься», сказал я.
Из ящика стола я достал водонепроницаемый чехол, который прикрепил к поясу перед тем, как Алина столкнула меня. Внутри была камера. На записи ее слова: «Время акул», и смех Дмитрия.
Кровь отхлынула от лица сына. Алина бросилась ко мне, но я отступил. «Одна копия уже у моего адвоката. Другая в надежном месте. Попробуйте что-то сделать и все увидят эту запись».
Борьба была окончена. Дмитрий рухнул в кресло, закрыв лицо руками. Алина же медленно отошла, лицо ее стало каменным. «Ты жестокий человек, тихо сказала она. Тебе не нужен сын, тебе нужен солдат. Может, когда-то ты умел любить».
Ее слова ранили, но ненадолго. Я любил сына. Где-то в глубине души любовь еще теплилась. Но теперь я видел все четко.
На рассвете их чемоданы стояли у дверей. Я молча наблюдал, как они уходят, гравий хрустел под их ногами, словно рвались цепи.
Впервые за много лет в доме воцарилась тишина слишком громкая. Я зашел в кабинет, налил кофе и опустился в кресло, которое пытался отвоевать. Моя сила вернулась, жизнь тоже.
Но деньги больше не казались такими ценными. Пре
