На закате лет: новая глава
В тихом городке, затерянном среди уральских лесов, жила Надежда Петровна. Большую часть жизни она отдала местной типографии, знала её как свои пять пальцев, но к пятидесяти годам усталость навалилась, словно мешок с картошкой.
С мужем, Геннадием, они вырастили двух дочек. Обе уже устроились в больших городах, обзавелись семьями, а Надежда тосковала по их звонким голосам и редким визитам с внуками. Звонила им чуть ли не каждый вечер, жадно ловя новости, но в последнее время её собственные рассказы становились всё мрачнее. Радость будто утекала, как вода сквозь сито.
Геннадий вышел на пенсию раньше — он был старше на десять лет. Это был его второй брак, и поначалу всё шло гладко. Но в последние годы он всё чаще тянулся к рюмке, и Надежда не находила себе места. В такие моменты он становился чужим — ни поговорить по-человечески, ни взглянуть без боли. А Геннадий лишь злился в ответ, отмахиваясь от её уговоров.
Единственной отдушиной были подруги — Тамара и Зоя. Обе, постарше лет на пять, уже вовсю наслаждались пенсией. Тамара овдовела, Зоя давно развелась, а их дети жили своей жизнью где-то далеко. Но эти женщины, несмотря на возраст, горели страстью к путешествиям.
— Как у вас только на это деньги находятся? — удивлялась Надежда, глядя на их загорелые лица.
— Живём по-скромному, Наденька, — отмахивалась Тамара. — Ездим в плацкарте, в сезон не выбираем. Комнаты снимаем подешевле, готовим сами — салатик, курочку, и сыты.
— Точно, — подхватывала Зоя. — На праздники все знают — нам только деньги на поездки! Всё просчитываем заранее: билеты, экскурсии, чтобы копейка зря не уходила.
— Здорово! — вздыхала Надежда, но в голосе слышалась тоска. — А я из дома ни ногой. Геннадий как прикованный к дивану — ждёт, чтоб я с работы пришла, накормила, выслушала. А я сама еле ноги волочу.
— Возьми отпуск, уговори его, — предлагали подруги. — Поедем в Сочи! Море, солнце, воздух! Может, и его возьмём?
— Да вы что? — махала рукой Надежда. — Он никуда не поедет. Друзей нет, двигаться не хочет. Как вышел на пенсию — так и прирос к дивану. Ест, спит, телевизор смотрит.
— А ты спроси, — настаивали подруги. — Вдруг согласится?
Но этот разговор так и не состоялся. Всё перевернулось, когда у Надеждыной матери случился инфаркт. Все мысли были только о ней. Родители жили в том же городке, и отец, хоть и в годах, не отходил от жены. Но Надежда мчалась в больницу каждый день, радуясь даже малейшему улучшению.
А Геннадий вместо поддержки злился. Его бесило, что жена поздно возвращается, а когда Надежда сказала, что поживёт у матери после выписки, он и вовсе взорвался:
— Там отец, пусть он и ухаживает! Тебе-то зачем? О себе подумай!
— А ты поднялся бы с дивана, если б я заболела? — не выдержала Надежда. — Смог бы за мной ухаживать?
Геннадий промолчал, и это молчание резало больнее крика.
Месяц Надежда жила у родителей, домой забегая лишь на выходные. Геннадий, зная, что она проверит, старался не пить. А она, возвращаясь, наводила порядок, готовила на несколько дней вперёд.
— Ешь, разогревай, не сиди на сухомятке, — просила она, но Геннадий лишь отмахивался, ворча, что жена «кинула» его ради родителей.
Матери стало лучше, она начала ходить, ездить к врачу. Надежда вернулась домой, но ненадолго. Через три месяца мать умерла от повторного инфаркта.
— Ну вот, мать тебя освободила, — холодно бросил Геннадий. — Теперь заживём нормально.
Эти слова, как нож, вонзились в сердце. Надежда разрыдалась, сидя на диване.
— Нормально?! — голос её дрожал. — Я всю жизнь пахала для семьи! Дочек растила, на двух работах крутилась, шила по ночам, чтобы их выучить. А теперь мечтаю о пенсии, чтобы хоть немного пожить для себя, поездить, как вы!
— Ты всё о себе! — вспыхнул Геннадий. — Я тоже работал, тоже уставал. Думал, на пенсии будем в санатории ездить, лечиться. У меня сосуды, давление, головные боли! А ты меня бросаешь ради стариков.
— Бросить пить не пробовал? — резко сказала Надежда. — Вызывай такси, езжай к врачам — кто мешает? Я тебя избаловала, всю жизнь за руку водила, а ты даже дома ничего не делал. А я не железная! И отец мой на грани, ты же видел, как ему плохо было на поминках. Мама просила о нём позаботиться…
— И что, опять к нему уйдёшь? — возмутился Геннадий. — Я тоже не молод. Нанять кого нельзя? У меня вообще есть жена?
Надежда, не в силах ответить, ушла на кухню. Через полчаса Геннадий подошёл, обнял её за плечи.
— Погорячился я, прости. Хочу, чтобы мы были вместе, — тихо сказал он.
— Родителей я тоже люблю, — ответила Надежда. — Тебе повезло, что твои ушли быстро, а сестра взяла на себя хлопоты. Не забывай.
Через месяц отец Надежды слег с инсультом. Поднять его не удалось — горе свалило старика. Надежда забрала его к себе, отдав ему свою комнату. Два года она ухаживала за ним, не бросая работу, чтобы дотянуть до пенсии. Геннадий, к её удивлению, стал помогать: кормил отца, давал лекарства, пока она была на смене.
Когда отца не стало, Надежда вышла на пенсию. Выглядела измотанной, с синяками под глазами.
— Пора в санаторий, — твёрдо сказала она Геннадию. — Я разваливаюсь.
Они уехали в Кисловодск. Там, среди гор и целебных источников, Надежда будто ожила. Вечерние танцы, экскурсии, свежий воздух — всё это было как глоток живой воды.
— Я будто на десять лет помолодела, — призналась она мужу по возвращении.
Подруги тут же позвали Надежду в Анапу. Она спросила Геннадия.
— Я не поеду, — отрезал он. — Но тебя отпускаю. А сам займусь ремонтом в комнате отца. Найму мастеров, буду командовать.
НадеНадежда уехала в Анапу, а вернувшись через месяц загоревшая и счастливая, увидела, что Геннадий не только сделал ремонт, но и собрал чемодан — оказалось, он взял путёвку в тот же санаторий и теперь ждал только её, чтобы отправиться в дорогу вместе.
