Старый гастроном на окраине Перми славился среди местных: вкусными блюдами, щедрыми порциями, добрыми продавщицами. Марина Сергеевна трудилась там уже шестнадцатый год — сперва за прилавком, потом заведующей отделом. Всё знала, всё помнила — кто берёт голубцы, кому положить побольше плова, а кому добавить «с душой» лишнюю котлету.
В тот день она торопилась из кладовки с подносом селёдки под шубой. Только выставила его в витрину, как заметила знакомого мужчину — высокого, в потрёпанной куртке, с грустными глазами, который стоял у прилавка и будто кого-то искал.
Марина быстро подошла:
— Если вы Лену ждёте, она на больничном. Вернётся через неделю. Вам, как обычно — котлеты и куриные бёдрышки?
Мужчина удивился:
— Вы даже помните, что я беру?
— Конечно. Вы же наш постоянный клиент, — смутилась Марина.
Он замялся, но вдруг тихо произнёс:
— Я давно хотел к вам подойти, Марина, а всё к Лене попадаю. Обидно, честное слово.
— Вы откуда знаете, как меня зовут?
— Так на бейджике написано.
Сзади раздался недовольный голос Галины Павловны:
— Мужик! Не задерживайте очередь! За вами уже полмагазина!
Он вздрогнул:
— Простите. Домашние котлеты, пожалуйста…
А потом тише, глядя прямо в глаза:
— Может, когда-нибудь добрая женщина мне такие же котлеты дома приготовит. Извините, Марина, кольца нет… если вы не замужем — разрешите проводить после работы? Я тут в соседнем доме живу, один.
Марина едва кивнула и протянула ему пакет. Сердце колотилось — как в шестнадцать лет.
— Значит, вечером, — улыбнулся он. — Меня, кстати, Витя зовут.
Весь день Марина будто парила. Даже Галя заметила:
— Маринка, ты не заболела? Глаза горят, щёки розовые — будто на свадьбу собралась!
— Всё в порядке, Галочка, просто день удачный.
Под конец смены она подправила помаду, повязала платок и вышла. Виктор уже ждал.
— Пройдёмся? Может, в кафе зайдём?
На улице моросил дождь со снегом, мокрые хлопья прилипали к ресницам. Они шли по аллее, разговаривали тихо, будто были знакомы сто лет. Вдруг он предложил:
— Мариш, давай ко мне? Чайку попьём, отогреемся. Я же рядом.
— Как-то неловко… мы ведь едва знакомы…
— Какое «едва»? Я тебя целый год наблюдаю. Хожу, любуюсь — как с покупателями общаешься, как бабушкам помогаешь. Добрая ты, отзывчивая. Будто всю жизнь тебя знаю. А ты меня — неужели не узнаёшь?
Она рассмеялась:
— Ладно, Витя. Пошли, а то и правда — промёрзла.
В его квартире было скромно, но тепло. Он помог снять пальто, поставил ботинки сушиться, заварил чай с вареньем, достал пряники.
Когда за окном разыгралась метель, он вдруг сказал:
— Останься. Я на кухне себе постелю. Куда тебе сейчас идти?
Марина огляделась — уютно, спокойно, и сердце шептало: не уходи.
— Хорошо, останусь…
Она легла на диван, он — на кухне. Но проснулись они вместе — врозь спать не получилось.
Когда Лена вышла с больничного, то сразу увидела, как Витя встречает Марину после работы.
— Вот ловкая! Я только заболела — ты уже пару нашла! — смеялась она.
На самом деле Лена радовалась. Ведь счастливая Марина была как солнышко — её тепло грело всех вокруг. А настоящее счастье видно издалека. Даже котлеты в тот день разлетались быстрее обычного…
