Судьбоносное сообщение…
Светлана уехала в командировку в Казань, оставив в родной Перми своего жениха Дмитрия. Закончив дела раньше срока, она решила вернуться домой без предупреждения, чтобы устроить сюрприз. Дима никогда не давал поводов для ревности, но в голове Светы, пока поезд мчал её к дому, крутились тревожные мысли: а вдруг она застанет его с другой? Она отгоняла глупые фантазии, но сердце колотилось чаще. Оставив возвращение в тайне, она представляла его удивлённую улыбку… Но сюрприз пришлось отложить. Едва включив телефон на вокзале, она получила сообщение, от которого кровь ударила в виски.
Светлана прижалась лбом к холодному стеклу такси, пытаясь успокоиться. Зачем она придумывает драму, как в дешёвых сериалах? Жизнь с Димой была спокойной, даже слишком размеренной, и, может, оттого её воображение рвало в бунт. В салоне пахло дешёвым одеколоном, напомнившим ей деда. Водитель — мужчина лет шестидесяти с проседью и морщинистой шеей — зевал, потирая ухо, точь-в-точь как её дедушка, когда уставал. Он вёл машину резко, и Света вцепилась в ручку двери.
«Девка, как звать-то?» — неожиданно спросил водитель.
«Светлана», — ответила она, удивившись.
«А я Николай. Света, поезд у тебя ещё не скоро? Заедем на заправку?»
Поезд был через три часа, и она кивнула: «Да, ещё рано. Я люблю приезжать заранее».
Николай усмехнулся: «Бабы всегда так! Моя жена тоже: на вокзал за пять часов, вдруг пробки!»
Светлана пожала плечами — она и правда ненавидела опаздывать.
«Кстати, Светлана Николаевна», — добавила она, чтобы сменить тему.
«Ничего себе! — оживился он. — Мою дочь тоже Светкой звали. И мать мою».
Он начал рассказывать, и Света слушала, поражённая. Николай рос в бедной семье, с детства мыкался, здоровье сломал, а ипотеку еле тянул. Сыновья от первого брака с ним не общались, не простив ухода от матери. Единственная отрада — дочь, за учёбу которой он платил, надеясь, что она вырвется из нищеты. Света представила: будь он её отцом — встретилась бы она с Димой? Тот при знакомстве сразу уточнил, кто её родители и где она училась.
«Ну что, понравился наш город?» — спросил Николай, подъезжая к вокзалу.
«Да, красивый», — улыбнулась Света.
«А ты откуда?»
«Из Перми».
«Ого, далековато! Был там раз, на свадьбе племянника. По работе приезжала?»
«Да, по работе».
«Заезжайте ещё! — Он протянул визитку. — Я таксист бывалый, хоть и старый».
Она взяла карточку, глядя на него, и снова подумала: как похож на деда — голосом, жестами. Будто в этом мире у него есть двойник.
В поезде она, как в детстве, придумывала истории. Мечтала писать, но отец настоял на экономическом — требовался наследник для бизнеса. Жалела ли? Вряд ли. Её жизнь была расписана, и это успокаивало. Диме она не сказала о раннем возвращении, предвкушая его реакцию. Но всё перечеркнуло сообщение от матери: «Папа в больнице. Инфаркт».
Света никогда не видела отца слабым. Он был крепким, нерушимым. А теперь лежал на больничной койке, бледный, с проводами на груди. Мать вышла поговорить с врачом, и они остались вдвоём.
«Как ты?» — спросила она, сжимая кулаки, чтобы не расплакаться.
«Ничего, дочка», — тихо ответил он.
Чтобы отвлечь, она заговорила о командировке: «Город неплохой, а таксист… представляешь, твой тёзка, Николай…»
Отец вдруг перебил: «Я родился в Казани».
Света замерла. Отец никогда не рассказывал о детстве.
«И зовут меня не Николай», — добавил он, и слова повисли в воздухе, как завязка её выдуманных сюжетов.
Он продолжил: «Молчал всю жизнь. Знает только твоя мать. Даже те, кто меня растил, не в курсе. Мне было три года, когда всё началось. Родился я в Казани, но настоящее имя — Сергей. Семья была большая, отец пил, мать… не помню. Самое яркое — хлеб с сахаром».
Он рассказал, как мать оставила его в старом доме, пахнущем сыростью. Старший брат умолял её не бросать его, но она ушла. Испуганный, маленький Серёжа убежал, сел в автобус и оказался в деревне. Там его нашли, спросили имя. Почему назвался Николаем — не знал. Родных не искали. Его приютила женщина, кормившая пирогами. Она стала ему матерью.
«Ничего не помню, Света, — прошептал он. — Только брата. Хотел бы узнать, жив ли он».
Света слушала, не веря. А если таксист Николай — тот самый брат? Его лицо, рассказ о бедном детстве…
«Ты не искал их?» — спросила она.
«Зачем? Я их не помню. Только имя Света в голове крутится — может, сестра была. Но это всё. Я хочу, чтобы внуки меня помнили. А их нет. И тебя замуж выдать. Свадьбы нынче не в моде, но обвенчались бы вы с Димой».
Света вздохнула. Она не была против брака, но Дима не предлагал.
«Выздоравливай, — сказала она. — Будет тебе свадьба».
Дома Дима встретил её за компьютером, гоняя в стрелялки.
«Вот это сюрприз! Почему не предупредила?» — обрадовался он.
Света, измотанная, расплакалась. Дима обнял её, а она рассказала про отца, умолчав о тайне. И вдруг выпалила:
«Давай поженимся?»
Дима отстранился, нахмурился:
«Свет, у нас всё хорошо. Зачем усложнять? Это отец надавил, ты под эмоциями. Остынь».
«Ты не хочешь?» — голос дрогнул.
«Мы же говорили, — мягко сказал он. — Хочешь ребёнка — родим. Штамп не главное».
Когда отец пошёл на поправку, она, не сказав Диме, уехала в Казань. Оставила записку: «Мне нужно подумать». Но цель была другая — найти таксиста. Визитку потеряла, обыскав весь чемодан. В гостинице администраторшаОна стояла на пороге дома, где жил Николай, и вдруг услышала за спиной знакомый голос: “Ну что, Светлана, нашла то, что искала?”
