До тридцати пяти лет Галина считала себя по-настоящему счастливой. Любимый муж Игорь, сын Денис и дочь Алина — простая, но крепкая семья. Всё изменилось, когда Игоря уволили с завода. Работу в Нижнем Новгороде найти не удалось, и он решил уехать на заработки в Беларусь.
— Галина, ребята зовут. Платят нормально, — сказал он как-то вечером.
— А как же мы? Ты там, мы здесь. Разве это семья? — растерялась она.
— Ненадолго. Переживём. Встанем на ноги — и всё наладится.
Но наладилось не так, как она мечтала. Игорь приезжал всё реже, а когда появлялся, был угрюмым и холодным. И вот однажды, когда Галина готовилась к его приезду, зашла в магазин и обнаружила в почтовом ящике письмо. От него.
Она улыбнулась — подумала, что это тёплые слова, признание в тоске. Письмо пришло в день его возвращения. Сунула конверт в сумку, а дома вскрыла. И сразу опустилась на стул.
«Галина, прости. Не смог сказать в глаза. Полюбил другую. Наш брак был ошибкой. Хочу развода. Детям помогу. Прощай».
Она перечитывала строки снова и снова, не веря глазам. Слёзы застилали взгляд. В этот момент в комнату зашёл сын Денис.
— Мам, у тебя котлеты подгорают. Ты чего?
Она вскочила, бросилась к плите, стала снимать чугунок. Растерянно улыбалась, а внутри всё сжималось от боли.
Через месяц они развелись. Игорь исчез навсегда. Деньги присылал исправно, но в их дом больше не вернулся. Спустя годы Галина узнала, что он погиб в ДТП. А сама осталась одна с двумя детьми и тяжёлым грузом забот.
Шли годы. Галина не вышла замуж — не хотела пускать чужого мужчину в дом. Вся её жизнь — дети. Денис вырос, женился на Лене. Они поселились в его комнате, а Галина с Алиной — в другой. Родился внук Серёжа. Но ни Лена, ни Алина не спешили съезжать. Дом стал тесным и напряжённым.
Однажды Алина объявила:
— Мам, я беременна. Мы с Вовой немного поживём у тебя.
— Где? — ахнула Галина. — В одной комнате — Денис с женой и ребёнком, в другой — мы с тобой. Куда ты ещё людей поселишь?
— У нас на кухне диван есть. Ты же не против?
И Галина перебралась на кухню. Первая ночь там превратилась в пытку. А дальше стало только хуже. Крики, скандалы, бесконечные претензии. Кто съел сыр, кто шумел ночью, кто взял без спроса помаду — всё становилось поводом для ссор.
И вот однажды Галина заметила, что у Лены округлился живот.
— Ты беременна?
— Да. У нас будет второй.
— А где жить?
— Что, уже выгоняешь? — вспыхнула Лена.
— Да никто вас не гонит! Но вас уже четверо в одной комнате!
— Пусть твоя дочь съезжает, у неё муж есть! — отрезала Лена.
— У тебя тоже есть! — не сдержалась Галина.
Утром подошёл Денис:
— Мам, ты Лену обидела. Нас выставляешь?
Алина, словно по сценарию, вступила:
— Пусть ваш муж вам жильё ищет!
— Всё! — взорвалась Галина. — Хватит! Все съезжайте! И ты, Денис, с женой и детьми. И ты, Алина, со своим Вовой. Я больше не могу! Вы превратили мой дом в базар, никого не уважаете — ни меня, ни друг друга. Всё, конец. На выход!
Она сказала это твёрдо, без дрожи в голосе. Даже сама удивилась своей решимости. Но сожалеть не собиралась. Ни на секунду.
Через три дня они уехали. Были угрозы: «Больше не увидишь внуков», «Мы с тобой не общаемся». Галина молчала.
А вечером сидела на кухне — одна. Без криков, без ссор. Просто в тишине.
Она осмотрелась и впервые за много лет почувствовала себя хозяйкой. Сделала ремонт, купила новую мебель. А в следующем году впервые поехала отдыхать в Сочи.
И пусть кто-то скажет, что она эгоистка, — нет. Она всю жизнь отдала детям. А теперь, наконец, живёт для себя. И это правильно.
