**Дневниковая запись**
До тридцати пяти лет Варвара Петровна искренне верила, что жизнь её удалась. Любимый муж Григорий, сын Ваня и дочь Алина — простая, но крепкая семья. Всё рухнуло, когда Григория уволили с завода. В родном Тольятти работы не нашлось, и он собрался на заработки в Германию.
— Варя, ребята зовут. Зарплата приличная, — сказал он однажды.
— А мы? Ты там, мы здесь. Разве это семья? — растерялась она.
— Терпи, ненадолго. Встанем на ноги — и всё наладится.
Но наладилось не так, как она ждала. Григорий приезжал всё реже, а когда бывал дома — угрюмый, будто чужой. Однажды, когда Варвара готовилась к его возвращению и вышла за продуктами, в почтовом ящике нашла конверт. От него.
Улыбнулась — наверное, пишет, как соскучился. Письмо пришло в день его приезда. Сунула в сумку, а дома распечатала — и мир разлетелся на осколки.
«Варя, прости. Не смог сказать в лицо. Полюбил другую. Брак наш был ошибкой. Разводимся. Детям помогать буду. Прощай».
Перечитывала снова и снова, не веря глазам. Слёзы душили. В этот момент в комнату заглянул Ваня.
— Мам, у тебя суп убежал. Ты чего?
Вскочила, выключила плиту, размахивала полотенцем, разгоняя пар. Улыбалась сыну сквозь ком в горле, а внутри — пустота и пепел.
Через месяц развелись. Григорий исчез навсегда. Деньги присылал исправно, но домой не вернулся. Через десять лет Варвара узнала, что он погиб в ДТП под Берлином. А она осталась одна с двумя детьми и грузом долга.
Годы прошли. Варвара замуж не вышла — не хотела пускать чужого мужчину в дом. Вся жизнь — ради детей. Ваня вырос, женился на Кате. Поселились в его комнате, а Варвара с Алиной — в другой. Родился внук Серёжа. Но ни Катя, ни Алина не спешили съезжать. Дом превратился в проходной двор.
Однажды Алина заявила:
— Мам, я беременна. Мы с Игорем поживём у тебя.
— Где?! — ахнула Варвара. — В одной комнате — Ваня с женой и ребёнком, в другой — мы с тобой!
— На кухне диван есть. Ты же не против?
Так Варвара перебралась на кухню. Первую ночь провела без сна. Потом стало хуже: крики, склоки, дележ еды. Кто съел сыр, кто шумел ночью, кто взял чужое полотенце — всё перерастало в скандал.
А потом Катя призналась:
— У нас будет второй ребёнок.
— Где вы все поместитесь?!
— Значит, выгоняете?! — вспыхнула Катя.
— Да кто вас гонит? Но вас уже четверо в одной комнате!
— Пусть твоя дочь съезжает, у неё муж есть!
— У тебя тоже муж есть! — не сдержалась Варвара.
Утром Ваня встал в позу:
— Мам, ты Катю обидела. Нас выставляешь?
Алина, будто по сговору, добавила:
— Пусть твой муж квартиру ищет!
— Хватит! — вдруг рявкнула Варвара. — Всё! Переезжайте! И ты, Ваня, с семьёй. И ты, Алина, с Игорем. Надоело! Дом превратили в базар, друг друга не уважаете. Валите!
Сказала твёрдо, без дрожи в голосе. Сама удивилась, откуда силы взялись. Но передумать не хотела. Не на секунду.
Через три дня они уехали. Сыпались угрозы: «Внуков не увидишь!», «Больше мы тебе не родня!» Варвара молчала.
А вечером села на кухне — одна. Без криков, без топота. Просто тишина.
Огляделась и впервые за много лет почувствовала себя хозяйкой. Сделала ремонт, купила новую мебель. А на следующий год впервые в жизни поехала в Турцию — море видеть.
И пусть кто-то скажет, что она эгоистка — нет. Она отдала детям всю себя. Теперь её очередь. И она ни о чём не жалеет.
