**Дневник Галины**
Солнце после дождя…
— Галя, заходи. Мой в погребе был, тебе картошки набрал.
Я свернула к калитке соседки.
— Спасибо, тётя Марина, я вам потом отдам.
— Да с чего отдавать-то? Ох, горе-то какое. Отдаст она… Раньше думать надо было, когда детей рожала. Петька ведь нормальным мужиком не был.
Я сжала зубы, но промолчала. До зарплаты ещё неделя, а на одном молоке да хлебе долго не протянешь. Ладно бы я одна, но дома трое ждут. Петька, о котором говорила соседка, был моим мужем. Теперь бывшим. В прошлом году он узнал, что государство не выдаст ни машину, ни квартиру за третьего ребёнка, собрал вещи и заявил: «В нищете жить не согласен». Я тогда как раз посуду мыла, даже тарелку уронила.
— Петя, ты что такое говоришь? Найди нормальную работу — и денег хватит. Это же твои дети! Ты же сам хотел большую семью…
— Хотел, но не знал, что государству на нас плевать. А в пустоту работать не вижу смысла.
Я опустила руки.
— Петя, а как же мы? Как я одна справлюсь?
— Галь, не знаю. Ты же женщина, должна была понимать, что так бывает.
Он выскочил из дома, почти бегом к автобусу. Слёзы подступили, но тут я увидела три пары глаз. Сашка — старший, в этом году в школу. Мишка — пять лет, и наша звёздочка Рита — два годика. Я сглотнула, улыбнулась.
— Ну что, блинчиков хотите?
Дети завизжали от радости. Только Сашка вечером спросил:
— Мам, а папа не вернётся?
Я хотела придумать что-то умное, но просто сказала:
— Нет, сынок…
Он сопел, потом твёрдо заявил:
— Ну и ладно. Мы без него справимся. Я тебе помогу.
Возвращаясь с дойки, я знала — малыши накормлены и уложены. Сашка взрослел на глазах.
***
Поблагодарив за картошку, пошла домой. «Господи, когда уже потеплеет? Зима в этом году какая-то ненормальная». Картошки бы хватило, но мороз ударил так, что даже в подвалах она помёрзла. Деревенские жалели, но тут же напоминали: «Сама дура». А что я, дура? Сейчас не представляла, как бы жила без кого-то из своих детей. Тяжело, но справлялись. Хотелось новых вещей, но ребята не ныли. Знали — мама купит, когда сможет. В этом году с Сашкой задумали теплицу — плёнка, но уже всё рассчитали, сколько банок с огурцами закатаем.
Перекинула ведро в другую руку и увидела толпу. Для деревни три человека — уже толпа. Люди стояли у моего забора. Подходя, услышала:
— Здоровый, наверное, охотничий.
— Кабан, наверное, подрал. Не жилец.
Я ахнула.
— Чего стоите? Помочь надо!
Сосед фыркнул:
— Видишь, клыки-то какие? Кто к нему полезет? Да и поздно уже.
— Как поздно? Он же к людям за помощью пришёл!
На снегу лежал пёс — огромный, с разорванным боком. Я не боялась. Видела только боль в его глазах. Люди разошлись, никто не хотел проблем.
Я осторожно провела рукой между ушей.
— Потерпи, сейчас одеяло принесу, до дома донесём.
Сзади шорох.
— Мам, я принёс одеяло. И дверцу от холодильника — как носилки.
Сашка стоял со слезами на глазах. Пёс стиснул зубами одеяло, поскулил и отключился. Младшие с дивана смотрели широко раскрытыми глазами.
— Мам, он выживет?
Сашка гладил пса, который наконец открыл мутные глаза.
— Должен. Мы же будем за ним ухаживать.
***
Наутро на ферме доярки окружили меня.
— Галя, что у тебя в голове? Чужую собаку в дом, да ещё к детям!
— Трое детей, есть нечего, а она псину кормит!
Я повысила голос:
— У вас своих дел нет? Зина, Катька грозится тебя облысить за её мужа. Таня, Вовка твой опять пиво пьёт за магазином — ему 14!
Бабы замолчали. Я пошла доить. «Молока взять надо. Может, Граф попьёт».
Графом пса назвал Сашка. Не отходил от него — то воду принесёт, то валенок под голову подложит.
Вечером пёс вылакал немного молока.
— Молодец, ты справишься…
Он справился. Я кормила его, как детей. Себя обделяла. Через три недели он уже ходил, шатаясь. Дети гладили, но не тискали. Граф спал у Сашкиной кровати.
В деревне продолжали судачить, но мне было всё равно.
***
Весна пришла внезапно. С Сашкой накрыли грядку плёнкой — земля быстрее оттает. После истории с псом деревенские перестали помогать. Ну и ладно. Правы они — сама нарожала, сама пса подобрала.
Пока мы с Сашкой в огороде копались, Граф с малышами резвились на солнце. Смех стоял такой, что соседи заглядывали.
— Граф!
Пёс замер, взвизгнул и в прыжке перемахнул через забор. Он бросился к незнакомцу, визжал, лизал лицо. Тот обнимал его, чуть не плача.
Мы с детьми стояли, разинув рты. Соседи подошли ближе.
Через пятнадцать минут мужчина взглянул на меня.
— Здравствуйте. Полгода искал его. Думал, не выжил после схватки с кабаном.
Сашка шмыгнул носом:
— Мама его выходила. Ночами не спала.
Мужчина посмотрел на детей. Рита вот-вот расплачется.
— Эй, без слёз. Я же сразу не заберу. Может, чаю попьём?
Я кивнула:
— Заходите.
— У меня машина в начале деревни. Пригоню.
Он колебался, потом обратился к Сашке:
— Пойдёшь со мной? А то Граф не поймёт.
В другой раз я бы не разрешила. Но тут была уверена — Граф не мог принадлежать плохому человеку.
Вернулись быстро. Я удивлённо разглядывала дорогую машину, а соседи — ещё больше.
Хозяина звали Игорь. Художник, предприниматель, охотник. Оказалось, они тогда просто гуляли в лесу. Откуда взялся кабан — непонятно. Искал пса полгода, объезжал деревни.
Сашка уговорил его остаться на пару
