Однажды после танцевальной студии моя пятилетняя дочь объявила, что у неё будет новая мама — её тренер. Я пыталась сохранять спокойствие, но её слова не звучали как шутка. Чем больше она говорила, тем яснее становилось — что-то происходит за моей спиной… что-то, о чём я даже боялась подумать.
Я пожертвовала мечтой ради дочери. С детства я грезила о карьере профессиональной балерины. Меня завораживала музыка, плавные движения, блёстки костюмов. Танец дарил мне ощущение полёта. Какое-то время казалось, что мечта вот-вот станет реальностью.
Я участвовала в небольших конкурсах и усердно тренировалась. Даже после свадьбы с Сергеем я продолжала ходить в студию, цепляясь за свою мечту.
Дети в наши планы пока не входили, но жизнь распорядилась иначе. Я узнала, что беременна, и всё изменилось в одночасье.
Приоритеты сместились. Я перестала танцевать, думая, что ненадолго. Но после рождения Алины стало ясно — возврата нет. Время, силы, возможности — всё ушло. Теперь я была мамой.
И ни разу не пожалела. Алина — лучшее, что случилось в моей жизни. Её маленькие ручки, огромные глаза, как она говорила «Мамочка» — она наполняла моё сердце так, как никогда не смог бы танец.
Но мечта, даже отложенная, продолжает жить внутри. И в глубине души я надеялась, что Алина тоже полюбит танцы.
Поэтому, когда она подошла ко мне и сказала, что хочет заниматься после того, как Сергей показал ей мои выступления, я едва не расплакалась. В тот же день я записала её в студию.
Однако вскоре я заметила, что Сергей ведёт себя странно. Он стал отстранённым, задерживался на работе, молчал за ужином.
Однажды вечером я не выдержала. Взглянув на него через кухонный стол, спросила:
— Ты против, чтобы Алина танцевала?
Он удивился:
— Нет. С чего ты взяла?
— Ты стал другим. Поздно приходишь, почти не разговариваешь. Будто где-то далеко.
Он тяжело вздохнул:
— Оль, не придумывай.
— Но что-то не так, — настаивала я. — Ты не рассказываешь о работе, избегаешь моего взгляда…
— Просто завал в делах, — отмахнулся он.
— Ты никогда не любил танцы, — сказала я. — Ни на свадьбе, ни на вечеринках — ты даже со мной не танцевал. Может, теперь тебе не нравится, что Алина занимается?
— Неправда, — покачал головой Сергей. — Я вижу, как она светится после занятий.
— Тогда в чём дело?! — почти крикнула я.
— Ни в чём, — он обнял меня. — Скогда работы станет меньше.
После этого разговора он действительно стал приходить раньше, больше болтал о пустяках — что ел на обед, как коллега пошутил, как вечно стоят пробки. Я начала успокаиваться.
Может, я просто накрутила себя?
Пока однажды не взяла его телефон, чтобы посмотреть рецепт (мой сел). На экране мелькнули странные платежи — без названий магазинов, только суммы. Сергей всегда советовался даже по мелочам. Что это?
Потом я вспомнила: скоро годовщина. Может, он готовит сюрприз? Подарок? Путешествие? Я хотела в это верить.
Но утром, после его ухода, полезла искать подарок. Нехорошо, знаю. Но не удержалась.
Обыскала кабинет — ничего. Затем заглянула в шкаф. Всё аккуратно, кроме одной рубашки в углу. Я подняла её… и увидела блёстки. Розовые, липкие, как в гриме для сцены.
У меня такого нет.
Рука дрожала, когда я писала ему: «Как только вернёшься — серьёзный разговор».
Рубашку оставила на кровати. Больше не могла к ней прикоснуться.
По дороге в садик за Алиной я едва держала руль. Но её голос вернул меня в реальность.
— Мам, а сегодня танцы? — спросила она, залезая в машину.
— Не знаю, папа, может, не успеет…
— Но я так хочу!
Я стиснула зубы и написала Сергею: «Ладно. Поговорим после занятий».
Когда он пришёл, я даже не взглянула на него, просто сунула в руки сумку с формой. Он молча увёл Алину.
А я металась по квартире, представляя худшее. Если он изменяет — я не останусь. Ни ради кого.
Фотографии на стене — свадьба, первый день рождения Алины, Новый год в одинаковых пижамах — теперь резали глаза.
Дверной звонок вырвал меня из мыслей. На пороге стояла Наталья, мама одной из девочек из группы, с Алиной.
— Сергей попросил отвести её, — улыбнулась она. — У него срочные дела.
Я поблагодарила, закрыла дверь и тут же набрала Сергея. Без ответа.
— Ты звонишь папе? — спросила Алина.
— Да.
— Зачем? У меня же теперь будет новая мама.
Лёд пробежал по спине.
— Что?..
— Тренер Катя. Папа часто с ней обнимается.
— Ты видела? — еле выдавила я.
— Угу. Она хорошая. Но ты тоже останешься.
Я схватила её за плечи:
— Собирай игрушки. Едем к бабушке.
— Папа сказал, это секрет, — прошептала она.
— Никому не скажу, солнышко.
Отвезла Алину к родителям, а сама — прямиком в студию.
Они стояли близко. Не касались друг друга, но между ними витало… что-то.
— Почему наша дочь говорит, что её новая мама — тренер?! — закричала я.
Катя ахнула.
— Если изменяешь, — бросила я Сергею, — мог бы хотя бы не при детях!
— Ольга, ты не так всё поняла, — попыталась вступить Катя.
— Тебя вообще не спрашивали! — зашипела я, теряя слова от ярости.
— Я не изменял! — перекрыл меня Сергей. — Никогда бы не смог.
— А как объяснишь таинственные траты? Вечные опоздания? Рубашку в блёстках?
Он провёл рукой по лицу.
— Алина всё перепутала.
— Дети не врут! —
— Я не хочу участвовать в этом, — Катя развернулась к выходу.
— Но участвовала же с моим мужем?! — крикнула я ей в спину.
— Никто ни с кем не спал! — взорвался Сергей. — Я просил Катю научить меня танцевать. Для тебя. На годовщину.
Гром среди ясного неба.
— Ты… что?
— Да! — он сжал кулаки. — Я не умею, ненавижу это. Но для
