После встречи с отцом мой сын сказал, что больше не любит меня.
Когда мы с мужем развелись два года назад, все казалось цивильным — без скандалов, без грязи. Просто любовь закончилась. Я никогда не запрещала ему видеться с сыном, даже наоборот — всегда повторяла, что отец ребенку нужен. Хочет в гости заходить — пусть. Хочет забирать на выходные — ради Бога, я только за, лишь бы сыну было хорошо.
Нашему Илье семь. Недавно были осенние каникулы, и бывший муж упросил, чтобы сын провел их у него. Я не противилась. Даже обрадовалась — пусть пообщаются, проведут время вместе, это же важно.
Но уже на второй день что-то показалось странным. Я звонила Илье, но он не подходил. Трубку брали то бывший, то его мать, моя бывшая свекровь, и каждый раз одно и то же: «Илья гуляет», «он занят», «не может подойти».
Меня это насторожило. Я же мать. Разве я не имею права услышать сына, узнать, как он? Почему мне не давали поговорить с ним? Что они скрывали?
Когда каникулы кончились, бывший привез Илью домой. Я открыла дверь — и сразу поняла: что-то не так. Он был другим. Молчаливый, взгляд в пол, губы сжаты. И это не усталость. Это обида.
Я присела рядом, положила руку ему на плечо.
— Илюш, как ты? Все в порядке? Я соскучилась… — хотела обнять.
Но он резко отодвинулся и, не глядя, сказал:
— Я тебя больше не люблю.
Ты когда-нибудь чувствовала, как сердце разрывается? Вот тогда я почувствовала. Он сказал это тихо, но в этих словах было столько холода, будто говорил чужой.
У меня перехватило дыхание. Я не знала, что ответить. Только поздно вечером попыталась осторожно поговорить. И тогда он прорвался.
Оказалось, у папы с бабушкой он наслушался, какая я плохая. Что я злая, что из-за меня они не могут быть вместе, что я специально делаю им больно, что «папа страдает из-за меня». Они просто вдалбливали это в голову ребенку.
У меня тряслись руки. Как можно так поступать с семилетним мальчишкой? С собственным сыном? С внуком? Что я им сделала? Я же никогда не настраивала Илью против них, не говорила о бывшем плохо. Берегла его от нашей взрослой грязи.
А они? Они отняли у него веру в мать.
Теперь я не пускаю Илью к отцу. Да, звучит жестко, но я обязана защитить сына. Не позволю калечить его душу.
Я его мать. И не отдам тем, кто сеет в нем ненависть. Пусть сначала научатся быть людьми. Тогда, может, и подумаю, давать ли им шанс…