Дневник.
Последний раз…
— Убью, стерва!
Иван молотил кулаками в дверь дома, а соседи уговаривали его:
— Вань, опомнись! Завтра же жалеть будешь! Детей двое, Ленка твоя — золото, а ты позоришь и себя, и её!
Иван развернулся к калитке:
— Вам что, спектакль? Разойдись!
Но люди не двигались. Соседка, тётя Маша, спросила:
— Ваня, ну что случилось-то? Не может быть просто так…
— Случилось? Ленка случилась! Я душу в неё вкладываю, а она? Улыбается всем, а дома с кем сидит?
Иван сполз с крыльца, сел на лавочку. Говорил устало, плаксиво — странно слышать такое от крепкого мужика.
Тётя Маша мягко сказала:
— Зря ты на жену напраслину везешь… Добрая она у тебя. Верная.
Иван еле слышно прошептал:
— Не любит она меня, тёть Маш… Я деревенский, а она городская, вот и смотрит на сторону.
— Дурак ты, Ваня… Таких дураков днём с огнём не найти…
Но Иван уже не слышал. Голова упала на грудь, и он заснул. Тётя Маша аккуратно подтолкнула его, кто-то подложил под голову картуз, и он вытянулся на лавочке.
— Ну всё, теперь до утра не проснётся.
***
Пятнадцать лет назад Иван уехал в город учиться на экскаваторщика. Деревня тогда росла, дома росли как грибы. Говорили, ещё чуть-чуть — и станет посёлком. Не страшно, что без удобств, главное — люди.
В хозяйстве была своя стройбригада. Сначала дома для специалистов ставили, потом замахнулись на клуб. Не тот, что в старом бараке, а новый, кирпичный, двухэтажный, с кружками.
Был свой экскаватор, да вот только кадров не хватало. Водители, трактористы — есть, а спецов — нет. Выбрали Ваньку да Петьку с другого конца посёлка и отправили в город.
Ванька с Петькой не дружили. Наоборот, враждовали. Из-за девчонок, понятное дело. И до драки доходило.
В городе их поселили в одну комнату — хочешь не хочешь, а общаться пришлось. Петька сразу заявил:
— Городскую найду, тут и останусь.
Иван аж рты разинул:
— Как так? Хозяйство за тебя платит, а ты сваливаешь?
Петька засмеялся:
— Да ты валенок! Все так делают. Что в деревне ловить?
Иван только фыркнул:
— Ну да, ждут тут тебя, красавца.
Через три дня Иван увидел Петьку с девушкой. И чуть с ума не сошёл. Влюбился в Лену с первого взгляда.
Вечером спросил у Петьки:
— Кто это с тобой была?
— А, Ленка. Городская, с бабкой живёт — скоро квартира освободится.
— Втюрился, что ли?
— Ты шутишь? Доска как доска, мне покруглее подавай…
Иван тут же врезал ему. Потом ещё. Петька кровь с носа вытер и сказал:
— Ага, значит, запал… Ну смотри, как я на ней женюсь и гулять буду направо-налево! А она дома сидеть да терпеть будет!
На следующий день Иван проследил за Петькой. Увидел, как тот обнял Лену за талию, и бросился вперёд.
Выпалил ей всё. Лена смотрела то на него, то на Петьку, потом махнула рукой:
— Идите вы оба… — и ушла.
Они с Петькой снова подрались. В тот же день Петька переехал в другую комнату. А Иван день и ночь караулил Лену.
Девушка сначала делала вид, что не замечает. А через две недели остановилась:
— Долго ты за мной хвостом ходить будешь? Может, в кино сходим?
Он увёз в деревню не только Лену, но и её бабку. Бабка умерла через десять лет, у них к тому времени уже два сына было.
Иван для семьи горы сворачивал. Дом поставил — лучше всех в деревне. У пацанов — самые крутые велосипеды. Лена фельдшером работала. Он её на руках носил.
А год назад случилось то, чего Иван не ждал. В деревню вернулся Петька. Видно, городская жена от него устала — чемодан собрала и выставила.
Как только Иван узнал, пришёл домой чёрнее тучи. Лена удивилась:
— Ваня, что с тобой?
Он достал бутылку, налил, выпил. Лена испугалась — он вообще-то раз в год только пил, на Пасху.
Иван мрачно сказал:
— Петька вернулся.
Лена нахмурилась:
— Какой Петька?
— Тот самый, с которым ты…
Лена рассмеялась:
— А, поняла. Не прижился в городе?
Потом серьёзно спросила:
— Ну вернулся и вернулся, ты-то чего разбушевался?
— Лен, скажу так… Если что узнаю — убью!
Лена подняла брови:
— Ваня, что я должна понять?
— Сама догадаешься!
С того дня покоя не стало. Трезвый Иван слушал Лену, кивал:
— Дурак я, Лен… Прости…
Лена прощала. Но не проходило и месяца, как всё повторялось. С каждым разом скандалы становились жёстче.
*Утром Иван очнулся в сенях. Видно, от комаров спрятался. Вспомнил вчерашнее — схватился за голову.*
— Чёрт… Опять…
Осторожно выглянул — во дворе тихо. Часов семь, не больше. Короткими перебежками рванул к дому.
Лена сидела за столом. Мальчишки, испуганные, жались на диване. Посреди комнаты — огромный чемодан и два мешка.
— Лен, это что?
— Это, Ваня, наши вещи. Так больше жить не буду. Уезжаем. В город.
Иван почувствовал, как хмель мгновенно испарился.
— Лен, ты что? Ну выпил, погорячился…
— У тебя, Ваня, весь год «погорячился». А про нас ты подумал?
Она встала.
— Пошли, автобус скоро.
Иван вскочил:
— Лен, не надо… Я больше никогда…
Но Лена даже не обернулась. Взяла чемодан, мальчишки — сумки поменьше. Вышли. А он остался стоять посреди пустого дома.
Стоял, стоял, потом сел на пол и заплакал.
*Через месяц Иван приехал в город. Нашёл их дом — маленький, среди новых построек. Увидел младшего, Витьку, играющего в песочнице.Иван подошёл, обнял сына, а в тот момент из дома вышла Лена — и в её глазах он прочитал то, чего боялся больше всего: прощание.
