**История одной любви**
Утро началось невесело для Веры. За окном кружилась метель, и она мысленно поблагодарила себя за вчерашний поход в магазин — сегодня пришлось бы пробираться сквозь сугробы, а её больные ноги не выдержали бы. К тому же голова раскалывалась — давление опять подскочило. Вера глотнула таблетку, прилегла на диван и закрыла глаза.
*«Лежу-лежу, а ведь щи варить надо»*, — подумала она, но сил встать не было.
Так уж повелось — первого января к ней приходил сын с женой на обед. Раньше, когда Антон был маленьким, ещё и внук бывал. И всегда первым делом спрашивал: *«Мама, а щи есть? От салатов уже устал»*. Вера решила, что немного отдохнёт и возьмётся за готовку. Успеет. Прислушалась к себе — вроде легче стало.
Открыв глаза, она взглянула на портрет мужа на стене. Висевший так, чтобы она видела его и засыпая, и просыпаясь. Семь лет прошло, а привыкнуть к его отсутствию так и не смогла — часто вспоминала, разговаривала с фотографией.
— Тяжело мне без тебя, Боренька, — прошептала она.
*«А помнишь, как однажды забыл мой день рождения? Цветы спрятал за пальто в прихожей. Раздевался нарочито медленно, чтобы я вышла и спросила, в чём дело. А ты сделал вид, что потерял зарплату — мол, в магазине кошелёк вытащили. Как же я разозлилась! Чувствовала подвох, знала твой вредный характер, но всё равно поверила. А потом, когда гости собрались, достал коробочку с золотыми серёжками. Мне тогда как раз пятьдесят исполнилось. Чуть не швырнула её в тебя! А ты хохотал, довольный, что опять меня провёл»*. — Вера с укором посмотрела на фотографию.
— А помнишь, как ключи в сугроб уронил? Полдвора искали! Потом оказалось, подкинул, чтобы я их «нашла». Ни за что не признался, даже перед соседями не сознался. Не только меня, но и детей дурачил… — продолжила она мысленный разговор.
Борис с портрета слушал молча. Редкий кадр — обычно на фото он ухмылялся, а тут лицо было серьёзным. Вздохнув, Вера села. Голова отпустила.
Она пошла на кухню, начала варить щи. Каждое движение отзывалось болью в коленях. Готовила и вспоминала…
***
Был жаркий августовский полдень. Молодая Вера сидела перед зеркалом в белом подвенечном платье, а подруга Ирина укладывала ей волосы. Девушка училась в городе на парикмахера, но сегодня руки у неё дрожали — Вера то улыбалась, то замирала в тревоге.
Жених вот-вот должен был приехать, а она всё ещё сомневалась, правильно ли поступила, согласившись на этот брак.
*«Степан из хорошей семьи, хозяйство крепкое, сам не ленивый. Да и кого ещё в нашей деревне найдёшь? Городские парни своих девушек ищут»*, — уговаривала мать.
Вера согласилась. Двадцать лет — пора замуж. Ирина хвалила её наряд, расхваливала жениха, а у Веры на глаза наворачивались слёзы. Она прислушивалась к звукам за окном — не едет ли машина? И почему-то радовалась, если она проезжала мимо.
Но вот мотор заглох, захлопнулась дверь. Сердце Веры забилось, как пойманная птица.
Ира выскочила встречать жениха, выпрашивать выкуп. Мать уже ждала на крыльце…
А Вера думала не о том, о чём положено невесте. Вспоминала, как накануне мать отправила её в магазин, и там она встретила Бориса. После армии он не вернулся в деревню, сразу устроился в городе. Не видела его несколько лет.
Возмужал. Не красавец, но статный, с городской выправкой. От его прямого взгляда Вера покраснела, опустила глаза.
— Опоздал, парень. Нечего засматриваться — невеста не для тебя. Завтра замуж выходит, — буркнула продавщица тётя Нюра.
— Это мы ещё посмотрим, — усмехнулся Борис, не отводя глаз от Веры.
Она не помнила, что купила. Выскочила на улицу, только там смогла перевести дух. И с тех пор не могла забыть его взгляда.
Вера прислушалась. Что-то долго торгуются у жениха. Вдруг дверь распахнулась — но вошёл не Степан, а Борис.
Сердце заколотилось так, будто выпрыгнет из груди. Мать пыталась удержать его за рукав, Ирина замерла в изумлении. Борис вырвался, подошёл к Вере.
— Без тебя не могу. Пойдёшь со мной? Сейчас?
Она не ответила. Тогда он подхватил её на руки и понёс к выходу. Мать и подруга едва успели отпрыгнуть. Вера обняла его за шею, прижалась — будто так и должно быть.
Так Борис увёл её из-под венца. Деревня потом долго судачила. А Степан явился пьяный, постоял, посмотрел на них и ушёл.
Позже Борис рассказал, как ходил к нему.
— Всё равно отниму её у тебя. Лучше прибей меня сейчас, — сказал он.
Степан струсил.
После свадьбы уехали в город. Сначала жили в общежитии, потом получили квартиру от завода. Спали на матрасе на полу, но были счастливы. Родили двоих. Дочь теперь за границей, сын здесь, внук университет заканчивает. Ни разу Вера не пожалела о том побеге. Любили крепко.
А Борис всё шутил. Характер такой. Вера сердилась, но поддавалась каждый раз.
Даже когда у него сердце прихватило, он уверял, что просто дурачится, чтобы она приласкала. Но она видела — больно ему. «Скорая» ехала долго. Снегопад, как сегодня. Не довезли…
***
Вера вытерла слезу, выключила плиту. Что на неё нашло? От воспоминаний голова снова заныла. Вернулась в комнату, прилегла.
— Вот, Боря, седьмой Новый год без тебя. Завтра сын придёт. У Антона своя жизнь. Похож на тебя — такой же бесшабашный.
Помнишь, как вместе праздновали? — Глаза снова наполнились слезами, и ей показалось, что Борис на фотографии шевельнулся.
— Не плачь, Верка.
Она вздрогнула. Боль пронзила виски. Протёрла глаза — нет, портрет не изменился.
*«Голоса слышу? С ума схожу?»*
— Опять надо мной смеёшься? Даже там не уймёшься?Вера закрыла глаза, улыбнулась — и вдруг почувствовала, как чья-то тёплая рука взяла её за ладонь, а в ушах зазвучал знакомый смех, такой же озорной, как тогда, в далёком августе.
