Варвара сжимала в руке мокрый от нервного пота листок с анализами. В коридоре женской консультации яблоку негде было упасть — столько народа.
«Морозова Варвара Михайловна!» — раздалось из кабинета.
Врач, женщина с усталым взглядом и густыми бровями, мельком просмотрела бумаги.
«Садитесь. У вас всё в порядке. Это муж должен обследоваться», — бросила она равнодушно.
Варваре стало холодно. Сергей? Да не может быть…
***
Дома свекровь рубила капусту для щей так яростно, будто это были её личные враги.
«Ну что, дочка, что сказали?» — не отрываясь от доски, спросила Галина Степановна.
«Со мной всё хорошо», — пробормотала Варвара, вешая куртку.
«А почему же тогда…» — свекровь подняла глаза, в которых вспыхнула тревога.
«Сергею нужно к врачу».
Нож замер в воздухе. Галина Степановна выпрямилась, будто её током ударило.
«Чепуха! Мой сын — здоровый мужик! Это ваши доктора ни черта не смыслят. Раньше и без этих анализов детей рожали — и ничего!»
Варвара прошла в комнату. На диване валялись носки — один в полоску, другой в клетку. Она автоматически подобрала их и бросила в корзину для белья.
Три года брата — и эти носки стали символом их жизни: всегда непарные, всегда вразнобой.
Сергей пришёл поздно.
«Чего ты такая кислая?» — буркнул он, плюхаясь в кресло.
«Нам нужно поговорить».
Она протянула ему бумаги. Он пробежал глазами и отшвырнул их на стол.
«Ну и?»
«Тебе надо к врачу».
«Да с чего вдруг?» — Сергей вскочил и зашагал по комнате. — «Я ж как бык здоровый! Ты посмотри на меня!»
И правда — широкие плечи, густые волосы, крепкие руки. Но здоровье — оно ведь не только снаружи.
«Серёж, ну пожалуйста…»
«Хватит! — рявкнул он. — Не хочешь детей — так и скажи! Зачем эти спектакли?»
Из кухни донеслись шаркающие шаги. Галина Степановна притаилась за дверью, но дышала так громко, что её было слышно даже в соседнем подъезде.
«Я хочу детей больше всего на свете», — тихо сказала Варвара.
«А где они тогда? Может, ты что скрываешь? Аборты делала, а теперь стыдно признаться?»
Словно ножом по сердцу. Варвара отпрянула.
«Как ты смеешь…»
«А как я ещё должен? Три года — и ничего! А тут какие-то врачи заявляют, что это я…» — Он не договорил, сжал кулаки.
Дверь распахнулась. Галина Степановна ворвалась в комнату, как буря.
«Серёжа, не слушай её! Это всё от безделья. Работала бы — не бегала бы по поликлиникам!»
Варвара посмотрела на мужа. Тот отвернулся к окну.
«Сергей, ты действительно думаешь, что я…»
«Не знаю, что думать», — процедил он сквозь зубы. — «Знаю одно: нормальный мужик по врачам не шастает».
Галина Степановна торжествующе кивнула.
«Правильно сынок говорит. Мужику негоже по больницам шляться».
Варвара ощутила, как внутри что-то лопнуло.
«Хорошо», — сказала она ровным голосом.
На следующий день началась война. Свекровь цеплялась к каждой мелочи: соль не так насыпана, кастрюля плохо помыта, пыль на тумбочке. Варвара молчала, стиснув зубы.
«Может, тебе вообще дома сидеть не надо? — язвительно спросила Галина Степановна за ужином. — Поработала бы — не до глупостей было бы».
Сергей уплетал котлеты, не поднимая глаз.
«Я работаю», — напомнила Варвара.
«Два раза в неделю — это не работа, а баловство».
«При чём тут моя работа?»
«А при том! Мой сын здоров, а ты его больным выставить хочешь! Когда детей нет — всегда женщина виновата! Так испокон веков было!»
Варвара встала из-за стола. Ноги будто ватные.
«Что это ты? — удивилась свекровь. — Поела — и сразу убежала?»
«Устала», — тихо сказала Варвара.
«От чего уставать-то? Два дня в неделю работаешь — небось, сил нет!»
Сергей наконец поднял глаза. В них мелькнуло что-то похожее на жалость. Но он промолчал.
Ночью Варвара лежала и слушала храп мужа. Раньше этот звук успокаивал — значит, родной человек рядом. Теперь он раздражал. Как же она раньше не замечала, какой он упрямый?
Утром она сложила вещи в старый рюкзак. Взяла немного — пару платьев, бельё, косметику.
«Ты куда это?» — Галина Степановна стояла в дверях кухни с чашкой чая.
«К деду».
«Надолго?»
«Не знаю».
Сергей вышел из ванной, увидел рюкзак.
«Варь, это что?»
«То, что видишь».
«Ты серьёзно?»
«А как иначе? Ты к врачу не идёшь, твоя мать считает меня виноватой. Зачем мне тут оставаться?»
Он подошёл ближе, понизил голос:
«Да не дури. Куда ты пойдёшь?»
«К деду Пете».
«В эту клетушку? Там же двадцать квадратов!»
«В тесноте, да не в обиде».
Галина Степановна фыркнула:
«Правильно! Пусть идёт. Поживёт у старика — поймёт, как тут хорошо было».
Сергей сердито посмотрел на мать, но спорить не стал.
Варвара взяла рюкзак и направилась к двери.
«Варь!» — окликнул он.
Она обернулась. Он стоял посередине прихожей — растерянный, с мокрыми после душа волосами.
«Когда вернёшься?»
«Когда сходишь к врачу».
Дверь закрылась с лёгким щелчком.
Дедушка Пётр ахнул, увидев внучку с рюкзаком:
«Варюша! Что случилось?»
«Поссорилась с Сергеем. Можно пожить у тебя?»
«Конечно, родная. Только тесновато тут…»
«Ничего, дед».
Квартирка и правда была крохотной: кровать, стол, два стула, допотопный телевизор. Но чисто. И пахло пирогами — дед любиПрошло пять лет, и теперь Варвара, гуляя по парку с маленькой дочкой на руках и Денисом под руку, лишь с лёгкой грустью вспоминала, что когда-то ошибка Сергея стала для неё счастливым поворотом судьбы.