**Позднее раскаяние**
Ольга никогда особенно не мечтала о втором ребёнке. У них с Дмитрием уже был семилетний сын, и снова погружаться в бессонные ночи, пелёнки и детский плач ей совсем не хотелось. К тому же её карьера наконец-то пошла вверх. Только выбралась из декретной рутины — и вот новая беременность. Но Дмитрий, как на зло, всегда мечтал о дочке, и теперь, когда это случилось, отказываться казалось уже невозможным.
Девочка родилась необыкновенно красивой: нежное личико, маленький носик, розовые губки, а главное — огромные голубые глаза, словно незабудки в июньском поле. Глядя в них, хотелось улыбаться, но вскоре всё изменилось. Врачи объявили, что у малышки врождённый порок сердца. Нужно долгое лечение, возможно, операция, постоянный контроль. Вся жизнь перевернётся.
Ольга слушала это и чувствовала, как рушится её мир. Где теперь блестящие корпоративы, поездки за границу, дорогие клубы, ночные вечеринки и отдых с подругами на юге? Она не хотела от всего этого отказываться. Не в двадцать восемь. Дмитрий выслушал и… слишком быстро согласился с её доводами. Они решили отказаться от ребёнка. Всех родных и знакомых убедили, что девочка не выжила при родах.
Татьяна Ивановна работала нянечкой в детском доме уже двадцать пять лет. Казалось бы, ко всему должна была привыкнуть, но каждая брошенная малышка ранила её сердце, как в первый раз. Особенно больно было смотреть на эту голубоглазую крошку с ясным взглядом и беззащитной душой.
Девочка сразу привязалась к Татьяне: тянулась к ней, звонко смеялась, трогала её лицо крошечными ладошками. Татьяна всё чаще думала: «Свои дети выросли, живут отдельно. А мы с Виктором вдвоём. Здоровье ещё есть, своё хозяйство — огород, корова, куры. Деревня, чистый воздух. Почему бы и нет?»
Поговорила с мужем. Тот молча пришёл в детдом, посмотрел на девочку и, часто моргая, сказал:
— Решай, Татьяна. Если справишься с лечением — я за. А с деньгами что-нибудь придумаем.
— Справлюсь, Витя, справлюсь! — сжала она его руку.
— Назовём её Верой. Пусть в её жизни будет сила бороться. Сама судьба имя подсказывает, — произнёс Виктор и вышел.
Так девочка обрела семью. Жизнь была непростой: больницы, обследования, реабилитации, санатории. Татьяна ночами дежурила у кроватки, днём штудировала медицинские книги, выпрашивала у врачей советы. Виктор трудился не покладая рук, похудел, поседел, но стоило Вере подбежать и обнять его — и он расцветал, будто яблоня весной.
Вера выросла доброй и светлой. С ней легко находили общий язык и старики, и дети. Она всегда помогала, чем могла, и однажды, пятилетняя, несла бабушке Кате два кочана капусты, гордо шагая вперёд:
— Ну что, вам теперь проще?
— Конечно, Верочка, ты у нас как лучик солнца, — улыбалась старушка.
Когда настало время операции, вся деревня молилась. Операция прошла успешно. Девочка выжила. Сердце и душа — спасены.
Годы прошли. Вера окончила школу с золотой медалью, поступила в мединститут. В один из апрельских дней она гуляла по весеннему парку. Всё цвело, птицы пели, земля оживала. Девушка мечтала о поездке домой на майские, о помощи маме в огороде, о вечерах с травяным чаем в беседке.
Вдруг что-то мягкое стукнуло её по ноге — плюшевый зайка. На лавочке рядом сидел мальчик и ухоженная, красивая женщина.
— Зачем ты бросил зайца? — спросила Вера.
— Он мне больше не нужен! Он больной и умрёт! — зло крикнул мальчик.
Вера растерялась. Женщина вздохнула:
— Извините… У него порок сердца. Родителям он не нужен, вот и живёт со мной. Внук…
Вера посмотрела на неё. Стройная, ухоженная, но глаза… глаза были пустые, выцветшие. Желая утешить, девушка рассказала свою историю. Как она родилась с больным сердцем. Как её удочерили. Как мама с папой вытащили её с того света.
Женщина, слушая, побледнела. Это была Ольга.
Она смотрела и не могла оторвать взгляд. Перед ней стояла её дочь. Та самая. Голубые глаза, знакомые черты — всё напоминало Дмитрия. Сердце забилось, дыхание спёрло.
— Не может быть… — прошептала она.
— Всё может быть! — уверенно ответила Вера. — Главное — верить и бороться! Мои родители вылечили меня. И у вас получится! Удачи!
И она ушла, оставив позади ошеломлённую женщину.
Ольга осталась на скамейке, согнувшись, как старая тень. Её трясло от осознания. Это была её дочь. Та, от которой она отказалась. Ради карьеры, вечеринок, свободы. Но свобода так и не наступила. Дмитрий ушёл к другой, сын вырос неуправляемым — пьянки, драки, пустая жизнь. Невестка сбежала, оставив больного внука ей на попечение.
Сейчас Ольга хотела броситься вслед, закричать: «Я твоя мать!» — но не смогла. Не имела права. Она сама отказалась тогда. И право вернуться потеряла.
А Вера шла по аллее, глядя в небо и улыбаясь. Она не знала, что только что спасла ещё одно сердце.
