Запоздалое раскаяние
Ольга никогда не стремилась завести второго ребёнка. У неё и Дмитрия уже подрастал семилетний сын, и снова погружаться в бессонные ночи, пелёнки и детский плач ей совсем не хотелось. К тому же карьера наконец пошла вверх. Только вырвалась из объятий декрета — и вот новая беременность. Но Дмитрий, как на грех, всегда мечтал о дочке, и теперь, когда мечта сбылась, отступать было поздно.
Девочка родилась необыкновенно красивой: нежное личико, крохотный носик, алые губки, а главное — огромные голубые глаза, словно незабудки после дождя. Глядя в них, невольно улыбаешься, но радость длилась недолго — врачи сообщили, что у малышки врождённый порок сердца. Потребуется долгое лечение, возможно, операция, постоянный контроль. Вся жизнь перевернётся.
Оля слушала и чувствовала, как рушится её привычный мир. Где теперь корпоративы, поездки за границу, дорогой спортзал, ночные тусовки и отдых с подругами на море? Она не готова была от всего этого отказаться. Не в двадцать восемь. Дмитрий выслушал её и… слишком быстро согласился. Решили отказаться от ребёнка. Всем родным сказали, что девочка не выжила при родах.
Галина Степановна работала нянечкой в детском доме уже тридцать лет. Казалось бы, ко всему должна была привыкнуть, но каждое брошенное дитя ранило её сердце, будто в первый раз. Особенно больно смотреть было на эту голубоглазую малышку с ясным взглядом и доверчивой улыбкой.
Девочка сразу привязалась к Галине: тянулась к ней, заливисто смеялась, трогала её морщинистые щёки крохотными пальчиками. Галина всё чаще думала: «Свои дети выросли, живут отдельно. А мы с Петром вдвоём. Домик в деревне, огород, корова, куры. Воздух чистый, тишина. Почему бы и нет?»
Поговорила с мужем. Тот молча пришёл в детдом, посмотрел на девочку и, часто заморгав, сказал:
— Решай, Галя. Если справишься с лечением — я не против. А деньги как-нибудь найдём.
— Справлюсь, Петя, справлюсь! — сжала она его руку.
— Назовём Верой. Пусть у неё будет сила верить и бороться. Сама судьба имя подсказывает, — произнёс Пётр и вышел.
Так девочка обрела семью. Жизнь была нелёгкой. Больницы, обследования, реабилитации, санатории. Галина ночами дежурила у кроватки, днём штудировала медицинские справочники, выспрашивала советы у врачей. Пётр работал без устали, похудел, поседел, но стоило Вере подбежать и обнять его — и он расцветал, будто яблоня по весне.
Вера выросла доброй, светлой девочкой. С ней легко находили общий язык и старики, и малыши. Она помогала всем, чем могла, и однажды, в пять лет, гордо несла бабе Груне два кочанчика капусты:
— Вам теперь легче?
— Конечно, легче, Верочка, ты у нас как лучик солнца, — улыбалась старушка.
Когда подошло время операции, всё село молилось. Операция прошла удачно. Девочка выжила. Сердце — и душа — были спасены.
Прошли годы. Вера окончила школу с золотой медалью, поступила в медицинский университет. В один из апрельских дней она гуляла по весеннему парку. Всё вокруг цвело, птицы пели, земля дышала жизнью. Девушка мечтала, как скоро поедет на майские к родителям, будет копаться с мамой в огороде, а вечером пить душистый чай из трав на крылечке.
Вдруг что-то мягкое ударило её по ноге — это был плюшевый мишка. На лавочке сидел мальчик и ухоженная женщина в дорогой одежде.
— Зачем бросил мишку? — спросила Вера.
— Он мне не нужен! Он больной и скоро умрёт! — сердито выпалил мальчик.
Вера растерялась. Женщина вздохнула:
— Извините… У него порок сердца. Родители от него отказались, вот и живёт со мной. Внук…
Вера посмотрела на женщину. Красивая, ухоженная, но глаза… пустые, будто выжженные. Желая утешить, она рассказала свою историю. Как родилась с больным сердцем. Как её удочерили. Как мама с папой вытянули её с того света.
И тут женщина, слушая её, резко побледнела. Это была Оля.
Она смотрела, не отрываясь. Перед ней стояла её дочь. Та самая. Голубые глаза, знакомые черты, всё напоминало Дмитрия. Сердце бешено застучало, дыхание перехватило.
— Не может быть… — прошептала она.
— Всё может быть! — уверенно ответила Вера. — Главное — верить и бороться! Мои родители спасли меня. И у вас получится! Удачи вам!
И она пошла дальше, оставив женщину в оцепенении.
Оля осталась на лавочке, будто сжавшись, словно старая тряпичная кукла. Её трясло от осознания. Это была её дочь. Та, от которой она отказалась. Ради карьеры, вечеринок, свободы. Но свободы не случилось. Дмитрий ушёл, сын вырос неуправляемым, пьёт, дерётся, жизнь пустая. Невестка сбежала, оставив больного внука на её плечи.
Сейчас Оля хотела броситься вдогонку, закричать: «Я твоя мать!» — но не смогла. Не имела права. Она сама отказалась тогда. И право на возвращение потеряла.
А Вера шла по аллее, глядя в голубое небо и улыбаясь. Она не знала, что только что спасла ещё одно сердце.
