Возвращение было поздно: Катя уже всё решила
Сергей с мрачным выражением лица цеплял вилкой за спагетти. Катя, наблюдая за ним, пыталась скрыть тревогу, но всё же не выдержала:
— Не нравится?
Он лишь хмыкнул и продолжил жевать, не глядя на неё.
— Я готовила по рецепту…
— Нормально, — проворчал он в ответ.
— Тогда что случилось?
Сергей швырнул вилку, тяжело вздохнул и зашагал по кухне, будто загнанный медведь.
— Всё достало! — вырвалось у него. — Жизнь стала серой! Работа — дом — ты в халате — каша — ребёнок. Это не жизнь, а конвейер!
Катя застыла. Его слова ударили больнее подзатыльника. Он продолжал:
— Ты на себя посмотри! Раньше была красавица, а теперь… — запнулся, подбирая слова. — Домохозяйка, да ещё и вечно уставшая. У Витька жена — огонь: и в декрете, и в спортзал, и деньги подрабатывает, и выглядит на все сто!
— У них тёща помогает, а ты в выходные отсыпаешься. Мне некогда, — тихо парировала Катя.
— Вечно у тебя отговорки! А на деле — ты просто села мне на шею и деградируешь. Мне нужен глоток свободы! Передышка! Я уезжаю. Один. Не знаю, надолго ли. Может — навсегда.
— А как же Артём?
— Буду платить алименты. Навещать тоже. Ты не пропадёшь.
Сергей встал. Катя, будто очнувшись, бросилась к нему:
— А мне передышка не положена? Я что, не человек? Почему только ты можешь сбежать?
Он наклонился к ней, в голосе — раздражение:
— Ты — мать! Точка. Сиди с ребёнком.
И вышел, хлопнув дверью. Катя осталась на кухне, смахивая слёзы. В голове крутилось: что теперь делать? Да, Сергей был далёк от идеала, но он был. И вот теперь — пустота.
Ушёл, даже не попрощавшись с сыном. Ясно куда — в свой холостяцкий уголок.
Первую ночь Катя не спала, но под утро, измотанная, твёрдо решила: унижаться и умолять не станет. Справится сама.
И справилась. Неожиданно стало легче. Не надо было подбирать носки, угождать капризам, гладить горы рубашек. Деньги Сергей при переводил — хватало, хотя и приходилось экономить.
Боль была только в душе. Особенно когда в соцсетях мелькнули фото Сергея с какой-то девушкой — улыбается, веселится. Подруга утешала: «Такой тебе не нужен». Потом приехала мать — специально взяла отгулы. Молча помогала, не осуждала, только зубы стискивала при упоминании зятя.
С её приездом Катя воспряла духом. Сходила к парикмахеру, обновила гардероб. Даже улыбаться начала. Мама то и дело подкидывала маленькие подарки — напоминание, что она достойна счастья.
Сергей, как и обещал, сына не навещал. Только соцсети показывали, как хорошо ему в «новой жизни». Катя ждала, надеялась, что он одумается, но с каждым днём понимала: это не муж, а трус, сбежавший от ответственности.
Через три месяца в дверь постучали. Сергей. С сумками. Надутый, словно победитель.
— Привет, родная! Вернулся. Что на ужин?
Но Катя преградила ему дорогу:
— Ты тут больше не живёшь.
— Ты что? Я — твой муж!
— Бывший. Я подала на развод. Жди повестку. Сын тебя три месяца не видел, хотя обещал. Вещи собраны — можешь забирать.
Сергей вспылил:
— Я имею право видеть ребёнка!
— Конечно. Через суд. Я расскажу, как ты три месяца забывал о нём. И покажу твои фото с вечеринок.
Он всё же увидел Артёма. Мальчик смотрел на него с недоверием. Ни радости, ни объятий.
Сергей надеялся, что жена просто мстит. Но Катя была непреклонна. Поддержка матери, любовь к сыну, осознание собственной ценности — она стала сильнее.
Теперь у неё с Артёмом — новая жизнь. А Сергей остался с грязными тарелками, которые надо мыть самому, и рубашками, которые никто не гладит. Погулял, называется.
