Моросящий дождь покрывал улицы тонкой пеленой, прохожие спешили по своим делам, опустив глаза, но никто не заметил женщину в бежевом костюме, опустившуюся на колени посреди перекрёстка. Её голос дрожал.
«Пожалуйста женись на мне», прошептала она, протягивая бархатную шкатулку.
Мужчина, которому она сделала предложение? Не брился несколько недель, носил потрёпанное пальмо, заклеенное скотчем, и ночевал в переулке в двух шагах от Москвы-Сити.
Елена Соколова, 36 лет, миллиардер, гендиректор технологической компании и мать-одиночка, казалось, имела всё или так думал мир. Награды в списках Forbes, обложки журналов, пентхаус с видом на парк Горького. Но за стеклянными стенами своего офиса она задыхалась.
Её шестилетний сын Артём замкнулся с тех пор, как отец, известный хирург, бросил их ради женщины помоложе и новой жизни в Лондоне. Артём больше не смеялся. Ни над мультфильмами, ни над щенками, даже перед шоколадным тортом.
Ничто не радовало его кроме странного, обросшего мужчины, который кормил голубей у его школы.
Елена впервые заметила его, когда опоздала за сыном. Артём, молчаливый и отстранённый, показал на мужчину через дорогу и сказал: «Мама, он разговаривает с птицами, как с семьёй.»
Елена не придала этому значения пока не увидела своими глазами. Бездомный, лет сорока, с тёплыми глазами под слоем грязи и бороды, аккуратно раскладывал крошки на бордюре, шепча что-то каждому голубю, словно старому другу. Артём стоял рядом, глядя на него с тихим спокойствием, которого мать не видела в нём месяцами.
С тех пор Елена приходила на пять минут раньше просто чтобы наблюдать.
Однажды вечером, после тяжёлого совещания, она шла одна мимо школы. Он был там, даже под дождём напевая что-то птицам, промокший, но улыбающийся.
Она заколебалась, затем перешла дорогу.
«Извините», тихо сказала она. Он поднял взгляд, острый, несмотря на грязь. «Я Елена. Тот мальчик Артём он он вас полюбил.»
Мужчина улыбнулся. «Я знаю. Он тоже разговаривает с птицами. Они понимают то, чего люди не понимают.»
Она невольно рассмеялась. «Можно можно узнать ваше имя?»
«Иван», просто ответил он.
Они разговорились. На двадцать минут. Потом на час. Елена забыла о совещании. Забыла о зонте, с которого капало ей за воротник. Иван не попросил денег. Он спрашивал об Артёме, о её компании, о том, сколько она спит и мягко подшучивал над её ответами.
Он был добрым. Умным. Раненым. И совершенно непохожим на всех мужчин, которых она знала.
Дни превратились в неделю.
Елена приносила кофе. Потом суп. Потом шарф.
Артём рисовал для Ивана, говоря: «Он как настоящий ангел, мама. Только грустный.»
На восьмой день Елена задала вопрос, который не планировала:
«Что что нужно, чтобы ты снова мог жить? Чтобы у тебя был второй шанс?»
Иван отвел взгляд. «Кто-то должен поверить, что я ещё что-то значу. Что я не просто призрак, которого все избегают.»
Потом поднял глаза, глядя прямо на неё.
«И я хочу, чтобы этот человек был искренним. Не из жалости. Просто чтобы выбрал меня.»
Сейчас предложение
И вот Елена Соколова, миллиардерша, когда-то купившая IT-стартап до завтрака, стояла на коленях на Тверской промокшая до нитки протягивая кольцо человеку, у которого не было ничего.
Иван выглядел потрясённым. Не из-за камер, уже щёлкавших вокруг, не из-за толпы, собравшейся с поднятыми бровями.
А из-за неё.
«Жениться?» прошептал он. «Елена, у меня нет имени. Нет счёта в банке. Я живу за мусорным баком. Почему я?»
Она сглотнула. «Потому что ты заставил моего сына смеяться. Потому что ты заставил меня снова чувствовать. Потому что ты единственный, кто ничего не хотел от меня кроме как узнать меня.»
Иван уставился на шкатулку в её руке.
Затем отступил на шаг.
«Только ответь мне на один вопрос.»
Она напряглась. «Любой.»
Он наклонился чуть ближе, встретив её взгляд.
«Ты бы всё ещё любила меня, спросил он, если бы узнала, что я не просто бездомный а человек с прошлым, способным разрушить всё, что ты построила?»
Глаза Елены расширились.
«О чём ты?»
Иван выпрямился. Его голос стал низким, хриплым.
«Потому что я не всегда был таким. Когда-то моё имя шептали в коридорах судов.»
[Следующая часть Максим и близнецы]
Максим Волков замер, глядя на потрёпанную красную машинку в своих руках. Краска облезла, колёса еле крутились, но она была дороже всего, что у него было.
«Нет, наконец сказал он, опускаясь на колени перед близнецами. Я не могу её взять. Она ваша.»
Один из мальчиков, со слезами в карих глазах, прошептал: «Но нам нужны деньги на лекарства для мамы. Пожалуйста, дядя»
Сердце Максима сжалось.
«Как вас зовут?» спросил он.
«Я Лёва, сказал старший. А это Миша.»
«А как зовут вашу маму?»
«Анна, ответил Лёва. Она очень больна. Лекарства слишком дорогие.»
Максим посмотрел на них. Им всего шесть. А они тут, продают свою единственную игрушку, одни, на холоде.
Его голос смягчился. «Отведите меня к ней.»
Сначала они заколебались, но что-то в его тоне убедило их. Сопя, они кивнули.
Они провели его через узкие переулки к обшарпанному дому. Поднялись по разбитой лестнице и привели в маленькую комнату, где на продавленном диване лежала бледная женщина без сознания. В квартире было холодно. Тонкое одеяло едва прикрывало её хрупкое тело.
Максим тут же достал телефон и вызвал своего личного врача.
«Пришлите скорую по этому адресу. Немедленно. И подготовьте полную бригаду. Я хочу, чтобы её поместили в мой частный корпус.»
Он опустился рядом с Анной. Дыхание было слабым.
Близнецы смотрели на него широко раскрытыми глазами.
«Мама умрёт?»
