В одном маленьком городке в Сибири, где все друг друга знают, а слухи разлетаются быстрее пыли на ветру, жила женщина по имени Надежда. Вместе с мужем, крепким как сибирский кедр, они вырастили двоих детей — сына и дочь. Муж её, Степан, был мастеровитым мужиком, и семья никогда не знала нужды. Надежда же посвятила себя дому и детям, находя в этом своё счастье.
Дети выросли и разъехались. Дочь, Анастасия, уехала в Грецию, вышла замуж за местного рыбака и теперь радуется жизни у моря. Они часто болтают по телефону, и Надежда знает, что дочь счастлива. Сын же, Дмитрий, остался поближе — перебрался в Красноярск, женился на хорошей девушке и сделал карьеру. Гордость распирала материнское сердце: умница, трудяга, семьянин.
Когда Дмитрий позвал родителей отпраздновать их с женой десятилетнюю свадьбу, Надежда обрадовалась. Банкет накрыли в лучшем ресторане города, и она предвкушала душевный вечер среди родных и друзей сына. Всё шло прекрасно: смех, тосты, тёплые речи. Потом гости стали делиться забавными историями из прошлого. Дмитрий, улыбаясь, попросил мать рассказать что-нибудь весёлое из его детства.
Надежда вспомнила, как маленький Дима забирался в бабушкин сундук, наряжался в её старую шаль и, важно ступая, объявлял себя «купеческой дочкой». История всегда вызывала улыбку, и она поделилась ею с нежностью. Гости посмеялись, некоторые даже всплеснули руками от умиления.
Но через минуту Дмитрий подошёл к ней, и глаза его горели гневом. «Мать, как ты могла?! Теперь все будут тыкать в меня пальцем!» — прошипел он. Надежда онемела. Её слова, сказанные с любовью, обернулись обидой. Она пыталась оправдаться, но он лишь резко отвернулся. Весь вечер он будто не замечал её, а её сердце сжималось от боли.
Прошли недели, но сын не звонил. Когда она набирала его номер, телефон молчал. В отчаянии Надежда поехала в Красноярск. Встретил он её холодно: «Не хочу тебя видеть. Ты выставила меня шутом перед людьми. Как я теперь в глаза им смотреть буду?» Его слова резали, как сибирский ветер. Она умоляла понять, что не хотела зла, но он лишь повторил: «Уходи».
Прошло два месяца. Сын молчит. Надежда ночами не спит, перебирая в памяти тот вечер. Разве это было так страшно? Другие дети тоже играли в переодевания. Почему он воспринял это как позор? Может, она и правда не понимает его мир?
Анастасия, узнав, возмутилась: «Да как он смеет так с тобой!» Дочь поддерживает, но боль не унять. Неужели сына потеряла из-за пустяка? Время лечит, но пока её сердце ноет, как старая рана перед ненастьем.
И вот о чём она думает: слова, как зёрна — какие бросишь, такие и взойдут. Даже сказанные с добром, они могут прорасти обидой. Надо ли говорить всё, что лежит на душе, или иногда лучше промолчать?
