Пришло время, когда я в сорок лет родила своего сына. В роддоме мне сразу наклеили ярлык «старородящая». Это тогда резануло слух, но сейчас я понимаю, что именно в этом возрасте осознаёшь, что такое быть матерью. Ты уже зрелая женщина, имеешь жизненный опыт и чёткие ценности. Артём стал центром моей жизни. Я вложила всю душу в его воспитание и никогда не пожалела об этом.
Артём рос спокойным, рассудительным мальчиком. В отличие от детей моих подруг, он не устраивал истерик и не требовал невозможного. Все говорили: «Как тебе повезло с золотым ребёнком!». Казалось бы, что могло пойти не так?..
Но подростковый возраст изменил всё. В четырнадцать Артём словно стал другим человеком. Появились бесконечные упрёки, протесты и необоснованная агрессия. Подруги успокаивали меня: «Это переходный возраст, всё наладится». Я терпела и ждала, но лучше не становилось.
К шестнадцати мой некогда ласковый мальчик стал мне чужим. Пропадал ночами, прогуливал школу, успехи в учёбе снизились до нуля. Я плакала ночами, не зная, как вернуть прежнего Артёма, как достучаться до сына. Впереди был выпускной — событие, к которому я так готовилась. Я приобрела для этого случая сдержанное, но элегантное платье. Глядя в зеркало, я чувствовала, что пусть возраст не молод, но всё равно я красивая. Хотелось гордо стоять рядом с сыном в этот важный день.
Но, вернувшись с репетиции вальса и увидев меня в платье, Артём усмехнулся.
— Ты куда так нарядилась? На работу, что ли?
Я отвечала смущённо:
— Как куда? На твой выпускной, конечно.
— Мам, ты выглядишь как старуха в этом. Не позорься. Лучше вообще не приходи.
Сначала я не поняла, что он сказал. Села на диван. Мир вокруг потускнел. Шумело в голове, в груди — комок боли, обиды и гнева. Я выдавила:
— Ты стесняешься меня?..
— Да нет, просто… ну, ты выглядишь слишком… взрослой. Все мамы будут выглядеть моложе, а ты…
— Я старалась ради тебя! Родила, когда могла этого не делать.
Он отвернулся, пожал плечами и ушёл в свою комнату. Я осталась одна. Слёзы лились, и я не знала, что предпринять. Казалось, все мои старания, бессонные ночи, заботы не имели значения, если в его глазах я «позор».
Выпускной прошёл без моего присутствия. Я осталась дома, слушая, как за окном поют сверчки, и молча прикасалась к платью, которое он назвал старушечьим. Было горько. Но, несмотря ни на что, если мой сын придёт ко мне с бедой, с разбитым сердцем, или какой-то другой раной души — я снова прижму его к себе. Потому что я — его мать. Даже если он этого стыдится.
