Звонила женщина и сказала: «У меня ребёнок от вашего мужа».
Телефон зазвонил, номер неизвестный. Я взяла трубку, пока руки ещё пахли посудой.
Добрый день, Татьяна Петровна? спросил мужской голос, молодой, спокойный, с лёгким западным акцентом.
Да, слушаю.
Не кладите трубку Это важно. У меня ребёнок от вашего мужа.
Сначала я подумала, что слышала не то. Затем будто шутка. А потом всё тело будто замерзло, как в морозильнике. Я оперлась о стол, чтобы не упасть.
Что вы сказали? прошипела я.
Алексей водитель грузовика. Возит в Польшу. Мы встречались больше года. Я думала, он один.
Говорила медленно, будто репетировала эту сцену. Каждое слово звучало, как удар молотка. Мой муж тот же, кто вчера вечером прислал СМС: «Задержусь, разгрузка затянулась» в тот момент у него была вторая семья.
Малыш уже семь месяцев, продолжала женщина. Я не требую денег, просто хочу, чтобы вы знали.
Телефон выскользнул из рук, звук падения разрезал тишину, словно разбитое стекло. Я посмотрела на кухню, на наше общее фото, приклеенное к холодильнику, и ощутила, как всё моё мироощущение разваливается в крошки.
Не помню, сколько я сидела на полу, опершись о шкаф. Время перестало существовать. В голове гремело одно предложение: «У меня ребёнок от вашего мужа». Я повторяла его в уме, будто пытаясь стирать смысл, но каждое повторение резало всё сильнее.
Вечером позвонил Алексей. Голос, как всегда, спокоен.
Всё улажу, завтра вернусь. Привезти чтонибудь? спросил, будто разговаривает с приятелем.
Я замерла. На мгновение хотела ответить «да, принеси правду». Вместо этого прошептала:
Приезжай. Нужно поговорить.
Он приехал на следующий день. Грузовик встал у подъезда, а я наблюдала из окна, как он выходит уставший, не подозревающий, что этот дом уже не его. Вошёл, обнял меня рефлекторно. Я оттолкнула его.
Мне звонила женщина из Пруссии, сказала я. Она сказала, что у неё ребёнок от тебя.
Я увидела, как кровь стекает с его лица. Он не стал отрицать. Сел, несколько секунд просто смотрел в пол, потом заговорил.
Не хотел, чтобы ты узнала так. Это была ошибка, всё вышло изпод контроля. голос дрожал. Сначала всё было лишь знакомством: кофе, разговор на парковке. Иногда человеку просто нужен ктото, кто его выслушает.
А потом ты её оплодотвориал, резко прервала я. Хватит.
Он молчал. Не было чего отстаивать.
Она не знала, что я женат, добавил он спустя мгновение. Когда она забеременела, я сказал, что всё улажу: возьму кредит, помогу. Но я не смог. Не знал, как всё объяснить.
От ярости я перешла в холод. Смотрела на него и чувствовала пустоту. Того же человека, с которым прожила более двадцати лет, я видела через стекло.
Почему? спросила я наконец. У нас же было всё.
Именно поэтому, ответил тихо. Слишком много рутины, слишком мало нас.
Тогда я впервые поняла, что измена рождается не только от страсти, а иногда от молчания, от лет без разговоров. Это не значит, что боль будет меньше.
Он вышел из кухни, оставив после себя аромат холодного бензина. Дверь захлопнулась, я опустилась на стул. В доме воцарилась тишина. На столе стояла его чашка с ещё тёплым кофе. На миг захотелось её бросить, разбить, уничтожить всё, что напоминает о нём. Но я лишь отодвинула её в сторону.
На следующий день он не звонил. И ни разу больше. Затем пришло СМС: «Нужно всё обдумать. Пожалуйста, не закрывай дверь». Я не ответила.
Вечером открыла ноутбук, нашла её профиль. Молодая, обычная. На фото ребёнокмальчик с тёмными глазами, почти как у Алексея, сердце сжалось в кулак.
Я не могла оторвать взгляд. В тот момент понялa, что её боль тоже реальна, хоть и отличается от моей. Она жила во лжи, была частью той же истории, которую он написал без нашего согласия.
Закрыла ноутбук. Не заплакала. Лёгких слёз уже не было, только огромная усталость, будто все годы упали на меня одновременно.
Прошло две недели. Дом был слишком тихим, кровать слишком широкой. Сначала ждала, что он позвонит, приедет, появится в дверях с тем взглядом, который всегда расправлял мой гнев. Но не пришёл. Вместо этого пришло письмо простая конверт, его почерк, неровный, будто написан в спешке.
Я не прошу прощения, начинал он. Хочу лишь, чтобы ты знала: я не планировал этого. Не хотел вести двойную жизнь. Всё случилось. Стыдно, что не собрался сказать правду. Ребёнок мой. Я помогу им, но не хочу их жизни. Хочу вернуться, если ты позволишь.
Я читала письмо несколько раз. Каждое предложение звучало иначе то как раскаяние, то как оправдание. Не знаю, что ранало больше: «Ребёнок мой» или «Хочу вернуться». Как вернуться в место, которое сам сжёг?
Через несколько дней он появился. Стоял в дверях, худее, с седыми прядями у висков. С тем же взглядом, которым когдато покорял мир. В руках держал сумку, готовую к любой схватке.
Я понимаю, что не заслуживаю, сказал он. Но без тебя я не умею жить.
Я не ответила. Пропустила его в дом. Сел за тот же стол, за которым мы пили утренний кофе. Долго молчали. Потом спросила:
А она?
Знает, что я вернулся, тихо ответил он. Не хотела меня задерживать.
Разговор не привёл ни к чему. Ни к решению, ни к обещанию. Только пустота зависела между нами, словно невидимая стена.
С тех пор спим в разных комнатах. Он всё ещё готовит, убирает, чинит мелочи, которых раньше не замечал. Я учусь жить, понимая, что не всё можно собрать обратно, как бы сильно ни хотелось.
Иногда, когда вечером гасну свет, я думаю о том мальчике с глазами Алексея. Интересно, захотит ли он когданибудь узнать своего отца. И смогу ли я простить его, прежде чем он простит меня.
Не уверена, что ещё могу любить этого человека. Но точно знаю: больше жить во лжи я не готова. И, как бы это больно ни было, это начало чегото настоящего.
