История основана на реальных событиях, хотя кажется невероятной!
— Я училась в 35-й школе, а ты?
— И я, — Дмитрий приподнял брови, глядя на девушку. Совпадение странное, но жизнь преподносит и не такое.
Удивительно, что имена у них оказались одинаковыми. Дмитрий и Дарья — будто сама судьба подшутила. Но разве это помеха для любви?
Познакомились они в книжном магазине. Глупая ситуация, но, видимо, высшим силам захотелось свести их именно так. Он не мог выбрать сборник стихов, а Дарья, проходя мимо, посоветовала Ахматову вместо Цветаевой. Завязался разговор, обменялись номерами. Когда Дмитрий пригласил её в кафе, она согласилась — кто знает, куда заведёт очередная случайность?
Мужчина уже успел пережить брак, быт и предательство, а Дарья лишь наблюдала за чужими историями, не спеша искать своё счастье. И вот их пятое свидание.
Дмитрию было 34, и генетика отца щедро наградила его начинающейся лысиной и мягким животиком. Шатен с остатками густых волос, ростом под метр восемьдесят. Бывшая жена называла его «милым чудаком», но это не помешало ей уйти к коллеге. Добавьте к портрету любовь к Достоевскому, самоиронию и галантность — выходила неплохая партия.
Дарья была младше на восемь лет. Стройная, с каштановыми волосами до лопаток и тёплым взглядом карих глаз. Её улыбку Дмитрий сравнивал с первым лучом солнца после дождя — редкой, но запоминающейся. Девушка казалась наивной, но за мягкостью скрывался острый ум. А ещё она говорила так, будто перебирала жемчужины — каждое слово отточено, звучно, без суеты.
— Людмилу Степановну помнишь? — начал Дмитрий.
— Ещё бы! — рассмеялась Дарья, изображая руками объём старомодной причёски учительницы.
— Дмитрий Сергеевич?
— Мережковский? — прищурилась девушка.
— Нет, Соколов, — ухмыльнулся он.
— Тот самый, что вел черчение! — кивнула Дарья.
Они бродили по скверу, обсуждая планы. Дмитрия завораживало, как Дарья говорила о книгах. Оказалось, она не просто читала всего Набокова — сама писала рассказы, и довольно успешно.
Девушка казалась ему чудом: лёгкая, умная, с тихим упрямством. И страх перед новыми отношениями таял, уступая место надежде.
Как-то вечером, разбирая старые фотоальбомы, Дмитрий замер:
— Какая ты была очаровательная!
— А сейчас? — подняла бровь Дарья.
— Сейчас — совершенство.
От комплимента стало тепло. С ним она чувствовала себя дома — без масок и попыток казаться лучше.
— Не может быть! — Дмитрий вглядывался в пожелтевший снимок. На нём — он сам, семнадцатилетний, с девочкой-первоклассницей на плече. Тот день запомнился навсегда: белая рубашка, черные брюки, волнение перед признанием Кате из параллельного класса. Та посмеялась, но он всё равно считал 1 сентября важной датой.
— Это я, — Дарья коснулась пальцем изображения ребёнка в белой блузке и бантах размером с голову.
— А это я, — его палец дрогнул на лице юноши.
Она придвинула альбом ближе, сравнивая черты.
— Так значит…
— Судьба, — выдавил он, всё ещё не веря.
Тот день, когда он нёс на плече будущую жену, а она звенела колокольчиком, оказался началом истории.
Свадьба была скромной. Невеста плакала, жених смеялся, а гости шептались: «Настоящая любовь — она всегда вовремя».
Теперь у Дарьи и Дмитрия подрастают дочери-погодки, 12 и 11 лет. Она по-прежнему пишет — как иначе, если собственная жизнь оказалась романом красивее любого вымысла?
