**Мысленно записываю в дневник…**
В воздухе стоял тот самый тревожный дух, который всегда предвещает катастрофу. Света почувствовала его, даже не заходя в квартиру. В подъезде пахло гарью, а ступени блестели от воды, словно кто-то устроил стихийное бедствие. Переступив порог, она швырнула на тумбу букет, принесённый с работы, сбросила невыносимые туфли и натянула старые тапки. Хотя резиновые сапоги подошли бы лучше — в прихожей воды было ещё больше, чем на лестнице. Из глубины квартиры доносился приглушённый кошачий вопль, а где-то в комнатах что-то шипело, гудело и подозрительно трещало.
— Миша, что за чертовщина?! — крикнула Света, чувствуя, как внутри закипает ярость.
Через секунду в дверном проёме возник муж. В одних подштанниках, босой, с лицом в саже, глубоких царапинах и здоровенном синяке под глазом. На голове красовалось полотенце, завязанное в духе пиратской банданы, будто он только что сбежал из казармы после ночного дежурства.
— Светик, ты уже тут? — пробормотал Миша, нервно теребля край полотенца. — Я думал, корпоратив, ты же начальница, до ночи будешь там речи говорить…
Света тяжело вздохнула, опустилась на старый пуфик у двери и, с трудом сдерживая раздражение, потребовала:
— Говори, Миша. Что ты на этот раз учудил?
— Ну, Светик, родная, — затараторил он, запинаясь, — только не психуй сразу, ладно?
— Я психовала, когда в девяностые бандиты наш кооператив разоряли, — отрезала Света. — Переживала, когда в дефолт все наши сбережения сгорели. Рвала на себе волосы, когда кризис нас чуть не добил. После этого мне хоть потоп, лишь бы ты живой был. Так что не томи — выкладывай, что за спектакль тут устроил?
— Короче… — Миша замялся, потирая синяк. — Я хотел тебе праздник сделать. Сюрприз, понимаешь? Решил прибраться, постирать, ужин приготовить. Взял отгул, загрузил стиралку, сбегал на рынок… Ну, сначала в магазин сходил, мясо купил, а оно потекло.
— Мясо? — прищурилась Света.
— Нет, стиралка! — выпалил Миша. — Но не сразу. Я мясо в духовку сунул, начал уборку, и тут наш Барсик…
— Он живой? — Света подняла бровь.
— Конечно живой! — обиженно буркнул Миша. — Просто мокрый слегка. Понимаешь, когда я стиралку включал, кота там не было, вот честно! А потом он… внезапно оказался внутри.
— Как?! — Света наклонилась вперёд. — Как кот мог залезть в закрытую стиральную машину?!
— Не знаю, — Миша развёл руками. — Может, квантовый скачок совершил. Они же умные, эти кошки.
Света прикрыла глаза, глубоко вдохнула и ледяным тоном произнесла:
— Продолжай, Миша. Всё интереснее становится. Но сначала покажи кота. Хочу удостовериться, что с ним всё в порядке.
— Э-э, ласточка, — замялся Миша, — к нему идти надо. Он… там…
— Надеюсь, лапы целы? — Света оценивающе посмотрела на исцарапанную физиономию мужа.
— О, ещё как! — мрачно подтвердил Миша, потирая щёку. — Только временно… не двигаются. Для его же безопасности.
— Ладно, потом разберёмся, — Света махнула рукой. — Что дальше?
— Ну, пока кот… э-э, проходил водные процедуры, я учуял дым. Кинулся на кухню, открыл духовку — а там мясо в огне! Пальцы обжёг, масло плеснул, а оно как взорвётся! Волосы задымились, дым столбом, я тушить, а тут кот орёт. Побежал к стиралке, гляжу — его морда в окошке, как у зека в одиночке. Отключил, хотел открыть — а она заблокировалась. Кот орёт, плита пылает, лицо горит, волосы тлеют… Схватил ломик, ну, и стиралка дала течь. Кот вырвался, носился по квартире, орал на весь дом, три вазы разбил, обои содрал, шторы сорвал, шампанское разлил, которое я для тебя припас. Соседи снизу в батарею молотком стучали, кричали, что кастрировать будут. Не уточнили — кота или меня. Но в целом всё под контролем, Света, не волнуйся!
Света вытерла слёзы — то ли от смеха, то ли от ужаса — и, оттолкнув мужа, шагнула внутрь. Хаос был грандиозный. Пол залит водой, на кухне дымилась обугленная сковорода, обои свисали лохмотьями, а в воздухе витал запах гари и кошачьей ярости. Барсик, распростёртый на батарее, был привязан за все четыре лапы, а морда его была замотана старым шарфиком. Но живой, и это уже было чудом.
— Светик, он не хотел на батарее сидеть, — оправдывался Миша. — Боялся, что к твоему приходу не высохнет. Выжать не получилось — вырывался. Пришлось зафиксировать, а морду завязать, чтобы не орал. Соседи угрожали то ли полицией, то ли пожарными, то ли бабкой-знахаркой, чтоб нас сглазила.
Света без слов отвязала кота, стянула с головы Миши полотенце, обтёрла Барсика и освободила ему морду. Кот, вырвавшись, злобно фыркнул и юркнул под диван.
— Ты, Миша, конечно, мастер на все руки, — устало вздохнула Света. — Кот чуть не задохнулся. Хотя после стиралки ему, кажется, уже ничего не страшно. Как и мне.
Она плюхнулась на диван, прижала к себе кота и устало посмотрела на мужа.
— Ну?
— В смысле? — Миша заморгал. — Мне сразу на балконе петлю завязывать или дашь ещё пострадать?
— Поздравляй, дурачок, — вздохнула Света. — Сегодня же Восьмое марта.
Миша просиял, метнулся в другую комнату и вернулся, пряча что-то за спиной. Опустился перед женой на колени, сияя, несмотря на синяк и сажу.
— Светик, моё солнышко, — торжественно начал он. — Мы с тобой уже тридцать лет вместе, и каждый день ты удивляешь— Хватит с меня этих сюрпризов, — сказала Света, разглядывая помятый букет, — давай лучше чай попьём и пожар тушить будем, пока соседи не вызвали МЧС.
