Из-за дочери я отказалась от собственного благополучия, а взамен получила лишь предательство.
После свадьбы у моей дочери не было своего жилья. Я видела, как молодым нужна своя крыша над головой, и без колебаний пошла на жертву. Я уехала из своего уютного двухкомнатного дома в маленькой деревне под Костромой к своей матери, отдав дочери и её мужу всё, что у меня было. Я пожертвовала комфортом ради того, чтобы она, моя кровиночка, могла начать новую жизнь с чистого листа. Это был мой дар ей — дар, который я надеялась, она оценит.
Я растила её одна, в поте лица, после того как мой муж ушёл из жизни, оставив нас с восьмилетней девочкой. Сердце разрывалось от боли, но у меня не было выхода — я должна была поставить её на ноги. Все эти годы рядом была моя мама, мой ангел-хранитель, без неё я бы пропала в той тьме одиночества и забот. Мы выстояли вместе, год за годом. Дочь выросла, окончила университет в Москве, встретила свою любовь — Руслана. И вот свадьба — день, который должен был стать радостью для всех нас.
Сначала я хотела забрать маму к себе и отдать молодым её скромную однокомнатную квартиру, но потом передумала. Моя двухкомнатная квартира была просторнее, светлее, удобнее — я решила, это будет лучшее начало для них. Отдала её с открытым сердцем, надеясь на хоть каплю благодарности, на тень уважения за свою жертву. Но вместо этого начался кошмар, который я не могла предвидеть.
Мать Руслана, Алевтина Ивановна, вскоре после свадьбы пришла с настойчивым требованием: «Когда ремонт будете делать? Молодым не на что, а квартира старая, её надо привести в порядок перед заселением». Я удивилась. Мой дом был чистым, ухоженным, гостеприимным — да, без новомодных обоев и дизайнерских мелочей, но разве это главное? Я сдержала гнев и холодно предложила: «Если вам так нужно, оплатите ремонт сами. Вы тоже родители, могли бы вложиться». Она фыркнула: «Я не собираюсь тратиться на чужое жильё!» Эти слова резанули, как нож, но я промолчала. Сделала лёгкий косметический ремонт за свои деньги, собрала вещи и переехала к маме, оставив молодым своё гнездо. Я не вмешивалась в их жизнь, не навязывалась — приходила только по приглашению, уважая их границы. Я ведь знаю, что такое личное пространство, и не хотела быть назойливой тёщей.
А вот Алевтина Ивановна чуть ли не прописалась у них. Она руководила моим бывшим домом, как своим, и это раздражало всё сильнее.
Перед Новым годом я отправилась за покупками. Решила взять больше продуктов, чтобы поделиться с дочерью, Мариной — хотела порадовать её, поддержать. Сумки были тяжёлыми, руки ныли, и я не смогла достать телефон, чтобы предупредить. Решила зайти без звонка — что такого, я ведь мать! Открыла дверь своим ключом, вошла и застыла. На кухне, за моим старым столом, сидела Алевтина Ивановна, неспешно попивая чай. Перед ней лежал листок с праздничным меню — аккуратно написанным, с пометками. Я осознала: они собираются встречать Новый год вместе. Марина и Руслан пригласили её и родителей жениха в гости. А меня с моей мамой — нет. Нас просто вычеркнули.
Боль пронзила меня, как ледяной ветер. Я стояла, не в силах вымолвить ни слова, а в груди разрасталась пустота. Чем мы хуже? Почему нас, тех, кто отдал всё, отодвинули в сторону, будто мы чужие? В тот момент я поняла: с квартирой я поторопилась. Надо было подождать, присмотреться, не бросаться спасать их ценой своей жизни. Но теперь поздно — сделанного не воротишь.
Как жить дальше с этим предательством? Я отдала дочери всё — дом, годы, здоровье, любовь, а в ответ получила холодное равнодушие. Моя жертва обернулась ножом в спину, и эта рана не заживёт никогда.
