Слёзы не спасут: мой муж изменил мне с девушкой, которая годится ему в дочери
Здравствуйте, те, кто читает эти строки. Не верилось, что когда-нибудь окажусь в положении, где боль станет таким тяжким грузом, что даже воздух кажется свинцом. Мне необходимо высказаться. Возможно, кто-то поймёт. Или моя история убережёт кого-то от ошибок.
Меня зовут Татьяна, мне 45. С Дмитрием мы прожили почти четверть века — двадцать четыре года, которые, как я думала, были наполнены любовью и верностью. Прошли через всё: бедность первых лет, ночи у детских кроваток, выплату ипотеки в рублях, похороны его матери. Казалось, трудности лишь скрепляли нас. Я верила — он мой человек навсегда.
За все эти годы Дима не давал поводов для ревности. Не идеал, но родной. Никогда не заглядывала в его телефон, не допытывалась о задержках. Доверие было фундаментом семьи. Как же страшно я заблуждалась…
Месяц назад договорились съездить к его отцу в деревню Горячево. В последний момент он отказался — «аврал на заводе». Я махнула рукой, собрала детей и уехала. Но в воскресенье сын заныл от скуки — вернулись на день раньше. Это решение перечеркнуло всё.
Когда открыли дверь, сначала не поняли. Из спальни доносились приглушённые голоса. Сердце ёкнуло. Распахнула дверь и… Боже правый. На нашей кровати — той самой, где растили детей, где он шептал мне слова любви — лежал он… и она. Девчонка. Совсем ребёнок, лет восемнадцати. Как я не рухнула на пол? Она схватила одежду и выбежала, даже не взглянув. Дмитрий стоял бледный, словно призрак.
Сын Артём, двадцати лет, бросился на отца с кулаками. Еле оттащили. Дочь Анастасия, двадцати двух, кричала, что отрекается от него. Выгнали вон. Позже узнала — снял комнату в гостинице «Урал». А я… Сидела на кухне и гладила старую кофту, будто в ней была правда жизни.
В тот же день подала на развод. Не могу дышать одним воздухом с предателем. Как он посмел привести эту… ребёнка в наш дом? На наше ложе? Чувствовала себя осквернённой. Преданной. Не только мной — детьми! Одним махом разрушил всё, что строили годами.
Позже выяснила — эта Катюша младше нашей Насти. Представляете? Дмитрию сорок шесть. Что это — кризис? Безумие? Или всегда таилось в нём, а я слепая дура не замечала?
Перебираю в памяти последние годы. Разве мы не были счастливы? Гуляли по набережной Камы, жарили шашлыки на даче под Пермью, смеялись над старыми фотографиями. Он называл меня своей путеводной звездой. А теперь ясно — слова прах, когда за ними пустота.
Каждую ночь засыпаю с камнем в груди. Иногда тело сводит судорогой, когда вспоминаю их перепуганные лица. Не помогают ни слёзы, ни беседы с подругами из клуба «Ветеран». Эта боль — как ржавый гвоздь в сердце.
Дети отрезали его от себя. Артём сменил фамилию на мою девичью — Калинина. Настя сожгла все совместные фото. Вижу — им тоже тяжело. Как объяснить, что родной отец променял их на мимолётный бред?
Не знаю, как быть дальше. Всё рухнуло — будто ледяной дождь смыл краски жизни. Смотрю в зеркало в прихожей и спрашиваю: за что? Ведь отдавала всю себя — семье, дому, ему. Готовила его любимые пельмени с грибами, штопала рубашки. А получила нож в спину.
Прощу ли? Нет. Но знаю точно — выстою. Ради детей. Ради бабушкиных часов на стене, что тикают как сердце дома. Чтобы доказать — можно сломать жизнь, но не дух. Слёзы не спасут, но дают передышку. И когда-нибудь я снова услышу свой смех.
Это будет новая глава. Без вранья, без подмен. Где главная героиня — я. Та, что прошла сквозь ад и не сгорела.
