— Алёна-а-а… — рыдала в трубку Даша.
— Чего ревёшь как по покойнику? Говори ясно, что случилось? С Витькой? — кричала Алёна, сжимая телефон.
— И-и-и… Лёша… Ох… — Даша снова залилась слезами.
— С Лёшой что-то? В аварии? — Алёна представила, как подруга мотает головой, будто она видит её сквозь стены.
— Всё, хватит. Отключаюсь. Через десять минут буду. Не вздумай убежать! — Алёна ещё секунду слушала всхлипывания, но, поняв, что толку не дождётся, бросила трубку.
Пинком закинула кроссовки, схватила сумку, проверила, не забыла ли ключи и телефон, и вылетела из квартиры. Даша жила через два квартала, и Алёна почти бежала, внутренне ругая бестолковую подругу: «Вечно ноет, а объяснить ничего не может. Получит у меня, если из-за ерунды сорвала с дивана…»
Перед подъездом она яростно ткнула пальцем в домофон. В динамике раздалось шипение.
— Дашка, открой! Это я! — крикнула Алёна.
Замок щёлкнул. Она ворвалась в подъезд, и дверь за ней захлопнулась, погрузив её в темноту. Ждать, пока глаза привыкнут, некогда — шагнула к лифту и тут же споткнулась, едва не слетев с лестницы.
— Чёртов ЖЭК, лампочку вкрутить не могут! — выругалась она, цепляясь за перила.
Лифт ехал мучительно долго. Алёна нервно постукивала ногой, перебирая в голове худшие варианты. «Лишь бы живы были…» Перед дверью она замерла. Из-за порога не доносилось ни криков, ни рыданий — уже хорошо. Вдохнула глубже и нажала звонок.
Дверь открыла Даша с опухшим от слёз лицом. Без слов развернулась и побрела на кухню, будто под гипнозом. Алёна фыркнула, скинула обувь и пошла следом.
Подруга сидела, сгорбившись, руки безвольно лежали на коленях. Вся её поза кричала о поражении.
— Ну, говори, что за драма? — Алёна потрепала её по плечу. — Летила сюда, как угорелая.
— Лёша меня бросил, — монотонно выдавила Даша.
— Ушёл? К другой?
Даша кивнула.
— Сам сказал или ты додумала? — уточнила Алёна.
Она не удивилась. Лёша был статным, с харизмой. Не раз предупреждала подругу: таких мужиков бабы облизывают. Надо держать ухо востро.
— Сказал, что влюблён. Собрал вещи и ушёл. Алён, за что? Я ему и стряпала, и убирала, ребёнка родила, после родов в спортзал рвалась — фигура, как у двадцатилетней! А он всё равно ушёл.
— Фух… — Алёна шумно выдохнула. — Все живы, а ты воешь, будто его под поезд кинули. Погуляет — вернётся.
— Думаешь? — Даша резко подняла голову, в глазах мелькнула надежда.
— Хрен его знает. А она кто? Красотка?
— Лет мне столько же. Рыжая, пухляшка, да ещё и косоглазая. — Даша передёрнула плечами. — Чего ему не хватило? Я в сто раз лучше!
— Не кошмарь себя. Гормоны, кризис… Одумается.
Но Даша снова затряслась от рыданий.
— Хватит реветь! Войдёт, увидит тебя — и точно сбежит! — резко бросила Алёна.
Подруга завыла громче.
— Слезами делу не поможешь. Думаешь, вернётся — и всё будет, как раньше? — сменила тактику Алёна. — Нет. Будешь ревновать, устраивать сцены, сына нервировать. Кстати, где он?
— У тёти Любы.
— Правильно. Нечего ему видеть мать в таком виде. — Алёна вздохнула. — Есть выпить?
Достала из холодильника полупустую бутылку вина, налила по полному стакану. Сунула один Даше.
— Пей. Разомнётся.
Та проглотила залпом, как воду.
— Мы с Лёшей мечтали о двушке… Его фирма жильё сотрудникам даёт. Теперь он там с ней… А мы с Витькой тут.
— Хватит ныть. От слёз лицо отекает, — буркнула Алёна.
— Так плохо, что умереть хочется… — Даша раскачивалась, как маятник.
— Дура! — резко перебила Алёна. — Кинешься под поезд — он обрадуется! Будет хвастаться: «Вот какой я самец — из-за меня жена петлю на шею надела!» А сын? В детдоме сгинет или с мачехой. Простить тебя не сможет. Да и в рай самоубийц не пускают.
Даша притихла, уставившись на неё.
— Ладно, не собираюсь вешаться, — наконец буркнула она. — Ещё нальёшь?
— Мало тебе? — Алёна всё же долила остатки.
— Спасибо, что пришла… Останься, ладно?
— Ладно. Чай будешь?
Они пили обжигающий чай, за окном сгущались сумерки. Даша перестала плакать, взгляд прояснился.
— Надо Витьку забрать, спать укладывать, — встала она, но тут же пошатнулась и села обратно.
— Сиди, я сама.
Вернулась с сыном. Мальчик смущённо покосился на стаканы.
— Чай пили, — солгала Даша. — Пора спать.
— Хороший у тебя пацан, — заметила Алёна, когда они остались одни. — Ему больше всех досталось… Ладно, мне пора.
— Не уходи! Останься, а?
Утром их разбудил Витька:
— Мам, пить…
Даша открыла глаза, увидела свет и вскочила:
— Проспали! Алёна, вставай!
На работе Алёна не спускала с подруги глаз. Как только та замирала, уставившись в стену, тут же отвлекала.
— Ко мне? — спросила после смены.
— Нет, справлюсь.
***
Даша держалась. Забирала Витьку из садика. Мальчик шёл молча, изредка поглядывая на мать.
Дни шли, а легче не становилось. Лёша не звонил.
В конце она сдалась и набрала его.
— Придёшь? Надо поговорить… Витька скучает…
Он согласился. Даша металась по кухне: что приготовить? Сердце ёкнуло, когда раздался звонок.
— Папка! — Витька рванул к двеОна поняла, что больше не будет ждать его возвращения, потому что её сердце, наконец, разлюбило — и в этом была свобода.