«Предал ту, что прошла с ним сквозь огонь и медные трубы… Но возмездие оказалось тихим и изощрённым»
Прожили они бок о бок тридцать пять лет. Практически целую жизнь. Дмитрий и Елена. Их история началась, как в советских мелодрамах — с прогулок под моросящим дождём, бессонных разговоров на кухне и планов о коттедже за городом. Лена казалась хрупкой берёзкой, но внутри таила стальную волю. Дмитрий — напористый, с горящим взглядом, вечно рвущийся к новым вершинам.
Вместе они пережили всё: коммуналки, долги по ЖКХ, переезды между городами, похороны родителей. Когда Дмитрий затеял кооператив, именно Лена тащила на себе квартплату, больных детей, очереди за колбасой и бесконечные субботники. А когда дело наконец пошло в гору, и в доме появились хрустальные люстры да иномарка во дворе, Дмитрий… нашёл другую. Молодую секретаршу из соседнего отдела, что хихикала над его анекдотами и «случайно» задевала коленкой под столом.
Решение созрело быстро. Нанял адвокатов из престижной конторы, чтобы отсудить коттедж — тот самый, что они вдвоём строили, штукатуря стены по выходным, где Лена разбила розарий и вышивала рушники. Дом, который когда-то был их общей песней.
Суд оставил особняк Дмитрию. Елене дали месяц на сборы. Но хватило двух дней. Без истерик, без упрёков. Молча упаковала чемоданы, вызвала «Газель» с грузчиками. На прощание, словно в напоминание о предательстве, рассовала по щелям вентиляции, под плинтусы и за карнизы… вяленую тарань. Остатки скромного ужина на полу опустевшей кухни — прощальный тост самой себе.
Через неделю новая пассия Дмитрия вбежала в дом с восторженными криками. Казалось, мечта сбылась: камин, мансарда, панорамные окна. Но уже к вечеру воздух пропитался странной вонью. Тяжёлой, гнилостной. Ни проветривания, ни хлорка не помогали.
Вонь росла с каждым днём. Перемыли каждый сантиметр, сменили обои, выбросили ковры. Установили бризеры. Бесполезно. Гости перестали переступать порог — никто не выдерживал больше десяти минут.
Дмитрий попытался продать дом. Но в их спальном районе слухи разлетелись мгновенно. Потенциальные покупатели сбегали, едва переступив порог. Риелторы разводили руками. Коттедж стал посмешищем района.
Взяли огромную ипотеку на новостройку. Деньги таяли. И тогда Дмитрию позвонила Елена.
— Как дела, Митя?
— Кошмар, — сорвалось у него. — Дом не продать. Банк грозится забрать квартиру.
— Странно, — мягко протянула она. — А я, знаешь, скучаю по нашему дому. Может, продашь мне? За смешные деньги. Скажем… за десятую часть цены?
Дмитрий едва не расцеловал телефон. Конечно! Лишь бы избавиться от этого ада.
На следующий день Елена приехала с нотариусом. Бумаги были готовы. Через час она стояла на пороге, вдыхая знакомый запах стен. Впервые за год уголки губ дрогнули в настоящей улыбке.
Но финал наступил позже.
Новая жена настояла: «Забери всё из того дома! Даже гвозди!» Особенно карнизы. Дмитрий сам откручивал их, злобно скрипя зубами. И вместе с «трофеями» привёз в новую квартиру… источник проблемы.
Вонь проснулась наутро.
Елена знала, что так и будет. Больше она не звонила.
Теперь в своём доме она пьёт чай с брусничным вареньем, поправляет вышитые подушки и подрезает розы. А Дмитрий — расплачивается за каждую слезу, которую когда-то не заметил. За измену. За спесь. За то, что забыл, чьи тёплые руки грели его, когда за окном бушевала первая перестройка.
