**Дневник, неизвестная дата**
Проснулся тяжело, голова раскалывалась, а по телу разливалась свинцовая усталость. Дети, вечно шумные да неугомонные, притворили дверь тихо-тихо, будто тени. Приподнявшись на локтях, увидел в окно: Степан с Людмилой бегом устремились в лес. Чем глубже они скрывались меж сосен, тем сильнее сжимался холодный комок в груди.
— Людочка! Стёпка! Не уходите! — крикнул я, но голос сорвался в хриплый шёпот.
Безответно. Фигуры растаяли в чаще, и вечерняя тишина поглотила всё. Слёзы катились по щекам,ежеминутные, неумолчные.
До чего ж я докатился? Как позволил родному сыну вот так… обмануть? Вопросы стучали в висках без жалости, пока тьма сгущалась. Зажмурился, вдохнул с трудом — но, открыв глаза, облегчения не нашёл.
Вся жизнь — одна сплошная борьба. Сын Степан — вечный искатель, непоседа, гонимый ветром. Годами скитался по городам да работам, пока не вернулся в родительский дом с женой Людмилой. Не с деньгами, нет — с пустыми надеждами да блёклыми посулами.
С тех пор как родился Алёша, внук мой, живший со мной, стал светом в окошке. Всю душу в него вложил, трудился до седьмого пота, копил каждую копейку. С покойной женой дом ставили, мечтая о крепком гнезде для семьи.
Но спокойствие рухнуло, когда Степан проведал про скопленные мною деньги. Как подменили сына: жадность словно бес вселился. Требовал средств на «выгодное дело», забыв все уроки честного труда.
— Дай эти деньги! Слышишь?! — твердил он назойливо, а я, измученный, отказывал столь же решительно.
«Спор о рублях быстро перерос в ссору, полную желчи да упрёков.»
Разговор вышел жёсткий. Гнев Степана нарастал, слова кололи, как ножи. Звал меня скрягой да себялюбцем. Но дело не в деньгах было — в жажде власти надо мной, над всем, что я имел.
Когда Алёша вернулся из школы да застал перепалку, вступился смело: выпроводил отца из избы, успокоил меня валериановыми каплями. Я слабо улыбнулся, но внутри понял — силы кончаются. Алёша вот-вот уедет учиться в губернский город, обещал вернуться после учёбы.
Шли дни. Алёша звонил часто, но я чуял — что-то сломалось в мироустройстве. Бороться уже не мог. Родной сын, Степан, предал из-за алчности.
Теперь же, скованный в лесной промозглой темноте, остро осознавал всю тяжесть положения. Неужели всё — из-за денег? Годами всё отдавал семье, а в конце пути — предан самым близким.
**Урок:** История моя — горький пример того, как жадность да предательство могут разорвать семью. Любовь и труды — ничто против слепой жажды власти. Доверие, словно глиняный кувшин, разбить легко, а склеить — трудно. Пусть честность будет главной скрепой в доме, ибо только она не даёт ветру пустых слов раскидать родное гнездо.
