Сегодня мне ничего не хочется, но я собираю вещи и еду с сыном Мишей к маме, Галине Ивановне. А все потому, что вчера, пока мы гуляли, муж Дмитрий вдруг решил проявить радушие и пустил в нашу квартиру родню — двоюродную сестру Лизу с мужем Александром и их детей, Полину и Артема. И самое обидное — даже не спросил моего мнения! Просто заявил: «Вы с Мишкой можете пожить у вашей мамы, там просторно». До сих пор не верю такой наглости. Это наша квартира, наша комната, а я теперь должна сматываться, уступая место чужим? Нет уж, это перебор!
Все началось, когда мы вернулись с прогулки. Миша капризничал, я мечтала уложить его спать и передохнуть. Захожу — а у нас уже вовсю хозяйничают гости. В спальне, где мы с Димкой и сыном спим, уже обосновались Лиза с Сашей. Их дети носятся, раскидывая игрушки, а мои вещи — книги, косметика, ноутбук — сложены в коробки, будто я здесь лишняя. Стою, как вкопанная, спрашиваю: «Это что за беспорядок?» А Дмитрий невозмутимо бросает: «Лиза с семьей приехали, им негде остановиться. Вы к Галине Ивановне съездите, там места хватит».
Дышать стало тяжело. Во-первых, мы с Димой сами оплачивали эту квартиру, сами выбирали обои! Теперь я должна съезжать, потому что его родне захотелось погостить? Во-вторых, почему меня даже не спросили? Может, я бы и согласилась, но после обсуждения. А тут — просто поставили перед фактом. Лиза даже не извинилась, только улыбнулась: «Танюш, не кипятись, мы всего на две недельки!» Две недельки?! Мне и двух дней не надо, чтобы чужие копались в моих вещах!
Саша вообще молчит, как рыба. Сидит на диване, пьет из моей кружки, кивает Лизе. А их дети — отдельная тема: Полина уже пролила компот на ковер, а Артем устроил в шкафу штаб. Попробовала намекнуть, что тут не гостиница, но Лиза отмахнулась: «Да ладно, дети же!» Конечно, убирать ведь не ей.
Пыталась поговорить с Димой на кухне. Говорила, что обидно, что решает без меня. Объяснила: Миша привык к своей кроватке, а везти его к бабушке на раскладушку — не вариант. Но он лишь пожал плечами: «Таня, не усложняй. Родня — надо помочь». А мы с Мишкой разве не родня?! Еле сдержала слезы. Вместо криков стала собирать чемодан. Если думает, что я стерплю, — ошибся.
Мама, когда услышала, аж покраснела: «Что, Дима теперь один хозяин в доме?! Приезжайте, я вас встречу, а там разберемся». Она у меня боевая, готова была примчаться и выставить их вон. Но скандалить не хочу — лишь бы Мише было спокойно.
Складывая вещи, все думала: как же Дима так легко нас вытеснил? Старалась быть хорошей женой, а он даже не представил, каково мне увидеть чужих в нашей спальне. И не извинился — только бросил: «Не раздувай». Да это не пылинка, Димка, а целый валун на моей подушке!
Едем к маме, и даже легче. У Галины Ивановны уютно, пахнет ватрушками, Мишка любит её огород. Но сдаваться не собираюсь. Вернусь — будет серьёзный разговор. Если мы семья, Дмитрий должен уважать нас. А Лиза с Сашей пусть ищут квартиру. Помогать — да, но не ценой моего дома.
Миша, укладывая мишку в сумку, спрашивает: «Мама, мы надолго?» Обнимаю его: «Нет, солнышко, скоро вернёмся». Но про себя знаю: вернусь, только когда это снова станет нашим домом. А Диме стоит решить, что дороже — родня или мы.
