— Да что ты понимаешь в готовке! — отрезала Валентина Игоревна, вырывая у невестки Светланы кастрюлю из рук. — Гречку варить — не котлеты жарить, тут целая наука!
Света замерла посреди своей же кухни, не веря глазам. Всего три дня назад свекровь въехала к ним «ненадолго, пока ремонт делают», а уже умудрилась перевернуть всё вверх дном.
— Валентина Игоревна, — произнесла Света, стараясь держать себя в руках, — это моя кухня. И я решаю, что здесь готовить.
— Твоя? — фыркнула свекровь. — А кто ипотеку платит? Мой сын! Значит, и я здесь не гостья, а полноправная хозяйка!
В этот момент у Светы в душе что-то щёлкнуло.
В свои сорок она привыкла уступать — работа в школе научила терпению. Но то, что творилось в её доме, уже не лезло ни в какие ворота.
Валентина Игоревна ввалилась в воскресенье с тремя чемоданами.
— Ну что, придётся у вас пожить денёк-другой, — весело объявила она.
Андрей, муж Светы, как обычно, растворился в воздухе, едва дело коснулось мамы.
— Конечно, мам, устраивайся.
И понеслось. Валентина Игоревна перемыла все полы, передвинула мебель, выкинула половину цветов — «пыльники, только воздух портят». На второй день добралась до кухни, вышвырнув все «эти ваши заграничные приправы». Андрей молчал.
— Да брось ты, потерпи чуть-чуть, — пробормотал он жене. — Она же мать. Да и житейского опыта у неё побольше.
Тут Света поняла — помощи ждать неоткуда.
А утром случилось то, что переполнило чашу. Света проснулась от запаха гари. Влетев на кухню, она увидела, как на плите чадит кастрюля, а свекровь спокойно болтает у окна по телефону.
— Валентина Игоревна! У вас еда пригорает!
— Ой, ну и что? Так даже вкуснее, с дымком!
Света бросилась к плите. Кастрюля была безнадёжно испорчена.
— Это моя любимая кастрюля!
— Ну и что? Зато каша — пальчики оближешь!
В этот момент на кухню ввалился Андрей.
— Что тут происходит?
— Да вот твоя жена истерику закатывает из-за какой-то посудины, — жаловалась Валентина Игоревна.
— Света, — устало вздохнул Андрей, — не надо так нервничать. Мама старается.
И тут в Свете что-то надломилось. Она посмотрела на мужа, на свекровь, на убитую кастрюлю.
— Знаете что, — сказала она тихо, но так, что стало ясно — шутки кончились. — С меня хватит. Валентина Игоревна, раз вы здесь хозяйка — тогда и готовьте сами. И убирайте. И стирайте. А я иду в магазин.
— Ты куда это?! — растерялся Андрей.
— Делаю то, что должна была сделать ещё вчера. Защищаю свой дом. А вы, Валентина Игоревна, можете жить здесь. Но по МОИМ правилам. Это МОЙ дом, и хозяйка здесь — Я.
— Да как ты смеешь! — вспыхнула свекровь. — Андрей, ты слышишь?!
— Слышу, — неожиданно твёрдо ответил он. — Знаешь, мам, Света права. Это её дом, и она здесь устанавливает порядки.
Валентина Игоревна открыла рот, словно рыба на берегу.
— Но я же твоя мать!
— Именно поэтому должна уважать мою жену, — отрезал Андрей.
Следующие дни прошли в тяжёлом молчании. Свекровь ходила, обиженно поджимая губы, но правила соблюдала. Через неделю она собрала вещи.
— Ремонт закончился? — спросила Света.
— Нет, — буркнула Валентина Игоревна. — Поеду к Людмиле. Там… спокойнее.
Света кивнула. Она понимала — свекрови просто не хотелось мириться с тем, что в чужом доме её слово — не закон.
Когда дверь закрылась, Света почувствовала не радость, а странную пустоту.
— Не переживай, — обнял её Андрей. — Мама быстро отходит. Думаю, она наконец поняла, что с тобой не стоит тянуть одеяло на себя.
Вечером Света сидела на кухне с чашкой чая. Её дом. Её правила. Её жизнь. Она поняла, что иногда нужно проявить характер, чтобы тебя услышали. И что настоящий мужчина всегда встанет на сторону жены — даже против матери.
За окном распускались сирени. Жизнь шла дальше, и теперь Света знала — она не просто хозяйка дома. Она хозяйка своей судьбы.
