На пороге квартиры Татьяны Сергеевны стояла тихая «серая мышка»: поношенные джинсы, выцветшая кофточка, потёртые кеды. В руках — скромная сумка из дешёвого магазина. Светлые волосы собраны в небрежный хвостик. Ни намёка на макияж. Лишь огромные васильковые глаза выделялись на бледном лице.
— Проходи, — буркнула хозяйка, окинув девушку оценивающим взглядом. — Свет без надобности не жги, воду экономь, гостей не води. Понятно?
Девушка кивнула, улыбнувшись лучисто: — Ясно!
«Смирная, — подумала Татьяна, разглядывая новые привезённые из деревни валенки квартирантки. — Видно, из глубинки».
Светлана, как выяснилось, приехала из сибирского села, где её семья держала коровник. Училась на ветеринара в Новосибирске.
— Значит, коров доить будешь! — фыркнула Татьяна.
Девушка лишь рассмеялась: — И лечить тоже. Всех — от телят до щенков.
Квартирантка оказалась золотой: полы драила до блеска, щи варила наваристые, а её блины с мёдом стали легендой дома. Тонкие, кружевные, они таяли во рту, как снежинки на печке. По вечерам за чаем с вареньем женщины болтали о жизни.
Всё изменилось, когда с вахты в Норильске вернулся сын Дмитрий — статный, как отец-шахтёр, чей портрет висел в гостиной. Сама Татьяна звала его ласково «Димочкой», чем смущала двадцатипятилетнего мужчину.
Увидев, как сын уплетает блины, заглядываясь на Светлану, женщина остолбенела. «Да она же провинциалка! — кипела она, наблюдая, как Дмитрий помогает девушке мыть посуду. — Глаза-то какие подведённые! Наверняка тушью!»
Теперь всё в Светлане раздражало хозяйку: и слишком громкий смех, и «деревенская» привычка ставить валенки у порога. Но страшнее всего был влюблённый взгляд сына. «Меня, родную, так никогда не слушал!» — рыдала Татьяна ночами в подушку, звоня подруге Галине.
— Смотри, как бы не приворожила твоего ясного сокола! — нашептала та, подливая масла в огонь.
Мысль о потере сына свела женщину с ума. Однажды, заметив, как Светлана любуется её фамильными серёжками с гранатами, Татьяна спрятала их в сумочку.
— Дима, не видел мои серёжки? — спросила она за завтраком, сладко улыбаясь. — Твоя невеста, наверное, примеряла?
Светлана побледнела: — Я не брала!
— Врёшь! Отправила своим деревенским! — закричала Татьяна, теряя контроль.
Дмитрий молча вытряхнул из маминой сумки платок с серёжками.
— Как ты могла? — в его глазах читалось отвращение. — Мы съезжаем.
— Вернёшься, когда эта стерва тебя бросит! — кричала Татьяна вдогонку.
Через месяц Галина сообщила: у Татьяны инфаркт. Светлана, узнав, сварила куриный бульон, испекла пироги с капустой. Дмитрий отказался ехать.
— Почему Миша не пришёл? — спросила Татьяна, глотая слёзы, когда невестка кормила её с ложки.
— Работает. Зато я свободна.
Соседки по палате восхищались: — Какая заботливая дочь!
— Да… хорошая, — прошептала Татьяна.
После выписки Дмитрий с женой забрали её в свой дом под Томском. Теперь бывшая горожанка нянчит внука Сашку, пока Светлана лечит коров, а Дмитрий управляет фермерским хозяйством.
— Вот так квартирантка! — смеётся Татьяна, катая коляску мимо яблоневого сада. — Сама судьба её прислала!
А по вечерам они всё так же пьют чай с блинами. Тонкими, кружевными. Как в старые времена.
