Здравствуй, мамочка
Такси мягко катилось по мокрой от осеннего дождя мостовой. Водитель, седой мужчина с добрыми морщинками у глаз, не спеша вёл машину по знакомым переулкам родного города и украдкой посматривал в зеркало на пассажиров.
На руках у молодой женщины сладко сопел малыш — на вид месяцев пять-шесть. Адрес, который назвали клиенты, слегка насторожил водителя — детский дом №3.
Родители ребёнка выглядели счастливой парой: он — высокий, статный офицер в форме капитана авиации, она… Просто красавица с большими синими глазами и золотистыми волосами, рассыпанными по плечам.
— Ваня, цветы! — напомнила она, обращаясь к военному.
— Помню, Люсенька, помню, — улыбнулся он и попросил водителя: — Дедушка, остановите у «Цветов у Ольги».
Офицер вышел из машины и, не обращая внимания на порывы ветра, направился к магазину. Водитель проводил его взглядом и спросил:
— Муж ваш?
— Муж, — счастливо кивнула женщина, поправляя пёстрое одеяльце малыша.
— Красивый ребёнок, да и вы сами — благополучные люди. Зачем же в детдом? — в голосе старика прозвучало лёгкое осуждение.
Молодая мать сначала не поняла намёка, но когда до неё дошёл смысл, глаза её широко распахнулись, и она прошептала:
— Боже… Вы что подумали?..
— Да так… В наше время всякое бывает, — смягчился водитель. — Ну так зачем же?
— Я там выросла. Шесть лет, потом меня удочерили. А Ванечка — Иван, — она ласково посмотрела на дверь магазина, — провёл там почти пять лет.
— У Марьи Семёновны? — лицо водителя озарилось улыбкой. — Так вот оно что! И вы прямо с поезда к ней? Молодцы!
— А вы её знаете? — в глазах женщины вспыхнул интерес.
— Да кто ж в городе её не знает!
Водитель уже собирался рассказать историю, но дверь такси распахнулась, и в салон вплыл огромный букет алых роз в руках офицера.
— Люсь, посмотри, какие розы у нас в городе растут! — гордо улыбался Иван.
— Ванюша! — восхитилась Люся. — Ты мне такие никогда не дарил!
— Не сердись, родная, — засмеялся он. — Говорю же — таких только у нас! А когда мы в последний раз были здесь вместе?
— Вместе?.. Давно… Лет десять назад…
…Марья Семёновна сидела в своём кабинете, укутавшись в тёплую шаль. В здании было тепло, но шаль — подарок выпускников — была такая мягкая, такая родная, что снимать её не хотелось.
Выдалась редкая минута затишья: старшие дети в школе, у младших — тихий час. Лишь с кухни доносился звон кастрюль — повара готовили обед.
Марья Семёновна перелистывала старый альбом. Лица… Сотни лиц, мальчишек и девчонок, уже взрослых людей… Каждого она помнила по имени, даже седых мужчин и женщин называла ласково — Серёженька, Танюшка, Кирюша…
Вот — Люся Воронцова, нет, теперь уже Ковалёва. Добрый доктор Александр Петрович забрал её… Лет пятнадцать назад…
А вот — Ваня. Где ты сейчас, Ванюша? Окончил кадетское, поступил в лётное… На фото — курсант в форме, а ведь в детстве мечтал стать ветеринаром, как Леонид Викторович…
Шаги в коридоре. Тихий стук в дверь.
— Войдите! — О Господи! Букет — море алых роз! А за ним…
— Ванюша! Родной мой! — Букет упал на пол. — Где же ты пропадал?!
— Марья Семёновна, ну что вы… Вот же я. Не писал — служба… Я не один. Жена — Люся. И сынок — Мишенька…
— Люсенька! Неужели ты? Ваня, возьми малыша, дай я обниму нашу девочку!
Когда радость немного улеглась, гости раздеться, спящего Мишу уложили на диван, а сами сели за стол.
— Как же вам удалось сохранить чувства? Столько лет в разлуке… Александр Петрович рассказывал мне о вас, Ваня. Говорил — золотой парень.
— Я Люсе слово дал, Марья Семёновна. А своё слово я держу!
— Уже слышала это однажды, — засмеялась она. — Люсенька, а как у тебя жизнь сложилась?
— Счастливо! — И по глазам было видно, что она не лжёт. — Окончила мединститут, вместе с Димой и Антоном, моими братьями. Они меня, знаете, в обиду не дадут! Теперь я — педиатр, как папа. А с Ваней… Мы всегда были вместе, даже когда далеко… А вот — наш Мишенька. Имя даже не обсуждали — в честь вас.
— Здравствуй, Мишенька, — Марья Семёновна склонилась над спящим малышом. — Расти счастливым. А дедушка уже видел внука?
— Пока нет, Марья Семёновна, мы сразу к вам… — виновато улыбнулась Люся.
— Позвоните ему от меня, предупредите — не готово ещё сердце Александра и Лидии к такому счастью, — а потом Марья Семёновна лукаво подмигнула Ване:
— Ну, поздоровайся с Матушкой, она тебя заждалась.
Иван обернулся и замер. На полу, в метре от него, сидела трёхцветная кошка и смотрела прямо в душу. В груди у Вани сжалось, как тогда, в старом сарае, где он впервые её встретил.
Наконец кошка медленно моргнула, подошла и запрыгнула ему на колени. Поднялась на задние лапки, уперлась передними в погоны капитана и принялась тереться мордочкой о его щёку, громко мурлыча.
— Матушка, родная… — Ваня гладил её, уткнувшись лицом в мягкую шерсть. — Я тебя не забывал… Без тебя бы…
— Половину детей она вырастила, — сказала Марья Семёновна. — Все её помнят. Когда год назад её прооперировал Леонид Викторович — весь детдом под окнами больницы стоял… Слава Богу, всё обошлось.
На диване заворочался Миша. Кошка, извинительно мурлыкнув, спрыгнула с Ваниных колен и устроилась рядом с малышом. Тот сразу затих.
— Скоро мы с ней — на пенсию, — вздохнула Марья Семёновна. — Пора.
До вечера гостили Ваня и Люся. За обедом мальчишки облепили капитана, расспрашиОни уходили уже вечером, под снегом, держась за руки, а кошка Матушка смотрела им вслед, как когда-то провожала сотни других детей, потому что знала — настоящая семья не та, что по крови, а та, что в сердце.
