«Как только я ушла на пенсию — начались проблемы»: как старость обнажает одиночество, копившееся годами
Мне шестьдесят. И впервые я чувствую, будто меня больше нет — ни для детей, ни для внуков, ни для бывшего мужа, да и для мира в целом. Я есть, конечно. Существую. Хожу в аптеку, покупаю хлеб, подметаю двор под окнами. Но внутри — пустота, которая с каждым днём становится глубже, особенно когда утром некуда спешить. Когда никто не позвонит просто так, чтобы спросить: «Мама, как ты?»
Я живу одна. Уже много лет. Дети давно взрослые, у них свои семьи и свои города: сын в Воронеже, дочь в Сочи. Внуки растут без меня — я их почти не знаю. Не вижу, как они собираются в школу, не вяжу им варежки, не читаю сказки перед сном. Меня ни разу не позвали в гости. Ни разу.
Однажды я спросила у дочери:
— Почему ты не хочешь, чтобы я приехала? Помогла бы с детьми…
Она ответила сухо, без эмоций:
— Мам, ну ты же знаешь… Муж тебя не воспринимает. Ты вечно лезешь с советами, да и разговариваешь как-то по-своему…
Я промолчала. Мне стало горько и обидно. Я не навязывалась — просто хотела быть рядом. А в ответ — «не воспринимает». Ни дети, ни внуки. Будто меня стёрли из их жизни. Даже бывший муж, который живёт в соседнем селе, не найдёт времени встретиться. Раз в год — короткое «С праздником» в смс. Как милость.
Когда я вышла на пенсию, думала: вот она, свобода! Начну вязать, буду гулять по утрам, запишусь на курсы живописи, как мечтала. Но вместо радости пришла тревога.
Сначала начались странные приступы: то сердце колотится, то голова кружится, то вдруг накатывает дикий страх. Я ходила по врачам, сдавала анализы, делала УЗИ, КТ — всё в норме. Один доктор развел руками:
— Это у вас от нервов. Вам бы пообщаться, поболтать с кем-то. Вы же совсем одна.
И это оказалось страшнее любого диагноза. Потому что нет такого лекарства, которое вылечит одиночество.
Иногда я иду в магазин просто чтобы услышать человеческую речь. Иногда сижу на лавочке у подъезда с книгой, надеясь, что кто-то остановится поболтать. Но люди спешат. У всех дела. А я — просто сижу. Дышу. Вспоминаю…
Где я ошиблась? Почему родные отвернулись? Я растила их одна. Отец ушёл, когда они были маленькими. Работала на двух работах, варила борщи, штопала школьную форму, ночами дежурила у кровати во время их болезней. Не пила, не гуляла. Всё — для них. А теперь мне нет места в их жизни.
Может, я была слишком строгой? Давила, контролировала? Но я же хотела как лучше! Чтобы выросли хорошими людьми, не связались с дурной компанией, не наломали дров. А в итоге — осталась в полной пустоте.
Я не жду жалости. Просто хочу понять: неужели я была такой ужасной матерью? Или это просто время такое — у всех свои проблемы, ипотеки, уроки, тренировки… и мама уже не в приоритете?
Иногда советуют: «Найди мужчину. Заведи страничку в соцсетях». Но я не могу. Не верю. Слишком долго была одна. Нет сил снова открываться, влюбляться, пускать в дом чужого человека. Да и здоровье не то.
Работать тоже не могу. Раньше хоть на работе отвлекалась — шутили, смеялись. Теперь — тишина. Настолько громкая, что я включаю телевизор, чтобы услышать хоть какой-то голос.
Иногда думаю: вот исчезну — и никто не заметит. Ни дети, ни бывший, ни соседка сверху. И становится страшно. До слёз.
Но потом встаю, иду на кухню, завариваю чай. Думаю: а вдруг завтра будет лучше? Вдруг кто-то вспомнит? Позвонит. Напишет. Может, я ещё кому-то нужна…
Пока жива надежда — жива и я.