ЛЮБОВЬ ОКАЯННАЯ
—Ну и что теперь будет? — вздохнула Олеся, больше спрашивая себя, чем своего возлюбленного.
—А что? Сватов зашлю. Жди, — невозмутимо ответил парень.
…Олеся вернулась со свидания (после которого жизнь её перевернулась) весёлая и загадочная. Младшим сёстрам, Вере и Насте, во всех красках описала встречу с Егором.
Сестры знали: Олеся без ума от Егора. Тот обещал жениться на ней осенью, после уборочной. А теперь, после столь близкого знакомства на сеновале, и вовсе обязан был сделать предложение.
Но… Поля опустели, урожай сложен в закрома, близился Новый год, а сватов — хоть шаром покати.
Мать Олеси, тётя Люба, заметила перемены в старшей дочери. Та, обычно бойкая, загрустила и как-то странно поправилась. После душевного разговора и горьких признаний тётя Люба решила лично взглянуть в глаза «зятю». Заодно выяснить: не заблудились ли сваты по дороге?
Не раздумывая, тётя Люба отправилась в соседнее село, где жил Егор. На пороге встретила его мать, которая и понятия не имела о похождениях сына. Тётя Люба высказала всё, что думала, и обе женщины обрушились на парня.
—Откуда мне знать, чей у Олеси ребёнок? — отмахнулся Егор. — В селе мужиков хватает. Мне что, каждого признавать?
Тётя Люба аж затряслась от злости…
—Чтоб ты, подлец, всю жизнь женился! — бросила она на прощание.
Видимо, её слова долетели до небес. Потом Егор успел жениться четыре раза…
По лицу матери Олеся догадалась: разговор прошёл невесело. Тётя Люба строго наказала дочерям:
—Отцу — ни слова! Разберёмся сами.
Олеся поедет в Воронеж к тётке. Родит — оставит ребёнка в роддоме. Иначе сельские бабы заговорят так, что не отмоешься. А там видно будет. Грехи сладки, да люди злы…
Муж тёти Любы, дядя Коля, был на селе уважаемым человеком. Учительствовал в школе, к нему шли за советом, звали «Николай Петрович». И вдруг — дочь с приплодом! Позор на всю деревню!
Такого тётя Люба допустить не могла. На вопросы мужа отмахнулась:
—Пусть Олеся в город подрабатывает едет. Двадцать лет — не ребёнок.
За младшими дочками стала следить строже. Да где там! Средняя, Вера, вскоре уехала по распределению в Курск, младшая, Настя, — в Москву.
…В деревне всё быстро становится известно. Вскоре и Николай Петрович услышал правду — от своих же учеников.
—Как ты могла такое задумать?! — устроил он жене разнос. — Ребёнка — в детдом?! Чтоб в ближайшее время внучка была дома!
Тётя Люба не ожидала такой реакции. Хотя сама весь год проплакала. Боялась навещать малышку — боялась и крови родной, и себя…
…Вскоре Олеся с матерью привезли девочку в село. Назвали Наденькой. Год малышка жила без семьи — этот грех Олеся будет помнить вечно.
Воспитывали Надю всей семьёй. Олеся часто вспоминала тот вечер на сеновале — дурманящий запах сена, сладкий плен страсти… Она всё ещё любила Егора. Пусть опозорил, обжёг душу — вот ведь, любовь окаянная!
…Стала Олеся матерью-одиночкой. В Наде угадывались черты Егора — и внешне, и характером. Олеся жила как в тумане. Даже смешные проделки дочки не радовали. Эх, безотцовщина…
Когда Олесе стукнуло 25, к ней стал свататься названый брат Федя. Росли почти вместе — тётя Люба когда-то приютила племянника после смерти его отца.
Олеся нехотя приняла ухаживания. Одна с ребёнком — не сахар. Да и Федя был парень хоть куда. Вот только Надя… Как он к ней отнесётся?
Федя знал всю историю, но Олесю боготворил с детства. Взял бы её и с тремя детьми — не то что с одной Надей…
…Сыграли шумную свадьбу. Чтобы начать жизнь с чистого листа, Федя перевёз семью в Москву. Вскоре Олеся родила дочь Светку. Для Феди обе девочки стали родными.
Он вдохнул в Олесю жизнь, залечил душу. В их доме царили покой и уют.
…Прошло десять лет.
Как-то летом Надя, Света и ещё четверо внуков гостили у бабы Любы. Та с гордостью разгуливала по селу — все дочери замужем, шестеро внуков!
Однажды внучка Веры, убираясь в чулане, нашла старый блокнот. Читала — и обомлела! Оказывается, отец Нади — вовсе не Федя, а какой-то Егор!
Новость мигом долетела до Нади. Та, схватив «улику», помчалась к бабушке.
Тётя Люба, кряхтя, всё рассказала. Потом корила себя — надо было сжечь эти записи!
Надя требовала встречи с отцом. Пришлось дать адрес.
…На пороге их встретила мать Егора. Узнала внучку сразу — вылитый Егор в юности! Засуетилась, накрыла стол, расплакалась…
Вышел и сам Егор. Оглядел сестёр:
—Ну, признавайтесь, кто моя?
—Я могла бы быть вашей дочерью! — дерзко бросила Надя.
Они вышли во двор. Надя вернулась злая.
—О чём говорили? — спросила сестра.
—Да ни о чём. Деньги предлагал. Я, конечно, отказалась. Да и вообще — не понравился он мне…
Баба Люба выспросила всё.
—Говорить родителям? — переживала она.
—Кроме папы Феди, у меня отцов нет! — отрезала Надя.
Но обиду на мать затаила. Упрекала за страх перед людьми, за детдом…
Олеся потом всю жизнь твердила:
—Прости, Наденька, свою глупую мать…
…Шли годы. Надя и Света выросли, вышли замуж. У Нади родились два сына — старший как две капли воды похож на молодого Егора.
А Егор? Он не забывал Олесю. Иногда они встречались в Москве.
Олеся приходила на эти редкие свидания при полном параде — пусть видит, как она счастлива без него!
Конечно, она не говорила, что Надя десять лет запрещала ей видеться с внуками. Да и сама не общалась. Что ж, у старых грехов длинные тени…
Её утешал лишь Федя. Тот видел в ней солнце без пятен. Ни разу не упрекнул. Лишь перед свадьбой пошутил:И когда на золотую свадьбу собралась вся семья, Олеся вдруг осознала, что все эти годы её настоящим счастьем был не Егор, а вот этот седой, улыбчивый человек, который несмотря ни на что сумел подарить ей настоящую любовь.
