В далёком теперь уже времени, когда Евдокия только собиралась замуж, её подруги наперебой пугали её рассказами о свекровях. У каждой находился страшный пример: то про долги, то про козни, то про откровенную вражду. В их историях матери женихов представали чудищами, разрывающими молодые семьи на части.
Евдокия слушала, соглашалась, и сама не заметила, как начала по-настоящему бояться будущей свекрови. Когда же отношения с Василием стали серьёзными, она осторожно начала расспрашивать его о матери.
— Ты часто её навещаешь? Влияет ли она на твои решения? Помогает ли деньгами?
Василий смеялся в ответ:
— Да что за допрос? Мать — простая женщина. Я ей, конечно, благодарен, она меня подняла. Но в нашу жизнь не лезет.
Эти слова слегка успокоили Евдокию, но семена сомнения уже проросли. Когда же Василий впервые привёл её знакомиться с Глафирой Степановной, та оказалась приветливой и доброй. Она искренне радовалась за сына и осыпала невесту похвалами:
— Какая же ты красавица! У вас с Василием будут славные ребятишки! Как же я внуков жду…
И вроде бы всё шло хорошо. Глафира Степановна не вмешивалась, не звонила без повода, не приходила без спроса. Лишь изредка просила помощи — муж её давно умер, и одной было тяжело. Евдокия держалась нейтрально: без особой теплоты, но и без неприязни. До одного разговора с подругами.
— Брось, — махнула рукой Аграфена. — Сначала все милые, а потом клыки показывают. Моя тоже песни пела, а теперь нос воротит, мол, я им не ровня. Не верь ей!
— Верно, — подхватила Ульяна, после горького развода не доверявшая никому. — Моя сначала чуть ли не на руках носила. А потом втянула нас в долги, деньги прибрала, а мы теперь расплачиваемся. Свекровь — как пороховая бочка.
Евдокия попыталась возразить:
— Но Глафира Степановна не такая. Она добрая, скромная…
— «Скромная», — язвительно усмехнулась Аграфена. — Погоди, себя покажет.
И повод для сомнений вскоре нашёлся. Как-то раз Василий подошёл к жене:
— Дуня, мать просит в долг. Хочет купить участок с избушкой. Не против, если отдадим наши накопления? Всё равно пока на квартиру копим…
Евдокия насторожилась:
— Сумма немалая. А вернёт ли?
— Конечно. Говорит, у отца были бумаги, она их продаст и отдаст всё сполна.
— Гм… — вспомнила Евдокия разговор с подругами. — Мне это не нравится. Зачем ей сейчас изба?
Но Василий верил матери. В конце концов, уговорил жену.
Когда Евдокия рассказала подругам, те зашумели:
— Ну вот, началось! Теперь ни денег, ни жилья не видать. Наивная ты у нас…
Шло время. Евдокия всё чаще тревожилась. А вдруг они правы? А вдруг Глафира Степановна и не думает возвращать?
Однажды, когда свекровь пришла в гости, Евдокия решилась на разговор. Зайдя на кухню, где сидели муж и его мать, она твёрдо сказала:
— Мне надо с вами поговорить.
Глафира Степановна обернулась с улыбкой:
— А мы тоже хотели, Дуняша, — лукаво подмигнула.
Евдокия села. Сердце забилось. О чём они шептались до её прихода?
Свекровь достала из сумочки лаковую шкатулку:
— Вам. Я обещала свадебный подарок, да тогда не могла. А теперь — время пришло.
Василий кивнул жене:
— Открой, голубка.
Евдокия приподняла крышку… и увидела связку ключей.
— Это что?..
— Ключи от вашей квартиры, — спокойно сказал Василий.
— Ты кредит взял?!
— Нет, — рассмеялся он. — Мать купила нам жильё.
— Как?.. — Евдокия уставилась на свекровь.
— Так, доченька. Когда мой муж умер, я продала его бумаги и положила деньги в банк. Капитал рос. Хотела подарить вам дом на новую жизнь. А ту сказку про избу мы с Васей придумали, чтоб ты не догадалась. Ваши деньги очень помогли.
— Это… правда? — голос Евдокии дрогнул.
— Самая что ни на есть. Та самая квартира, о которой вы мечтали — теперь ваша, — сказала Глафира Степановна. — Всё оформлено. На вас обоих.
Слёзы навернулись на глаза. Подруги, сомнения, страхи — всё развеялось в один миг.
— Спасибо! Спасибо вам! — Евдокия бросилась обнимать свекровь. — Мы никогда этого не забудем!
Та лишь тихо ответила:
— Живите счастливо. И помните — я вас люблю, обоих.
Когда Евдокия рассказала подругам, те сначала молчали. Потом, конечно, зашипели:
— А ты уверена, что квартира на вас записана? Не на неё? Не передумает ли?..
— Уверена, — твёрдо сказала Евдокия. — И в квартире, и в человеке.
Подруги остались при своём. А Евдокия поняла: не все свекрови одинаковы. Иногда за маской подозрений скрывается доброта. Главное — не судить заранее. И не слушать тех, кто во всём видит лишь худшее.
