Прощай, драгоценный зять
– Ну и куда же он опять поскакал? – Мария Александровна суетливо раскладывала на подметке пирожные в кремовой глазури с масляными цветочками. – Чайку попьём или мою наливочку попробуем?
– Мам, какая наливочка с утра? – Ольга закрутилась, но в её глазах мелькнул интерес. – Хотя, в общем, можно и капельку, ведь это ведь особенный день…
– А особенно ли? – развела руками Мария Александровна. – Ведь полгода прошло и моей дочери не было!
Владимир Иванович у окна вздохнул, но, к счастью, Ольга и зять не заметили. С самого рассвета они с Ольгой ехали из Санкт-Петербурга в провинциальный городок. Она – чтобы увидеть мать, которую на самом деле давно не видела, он – чтобы выполнить мужнёй долг. Мария Александровна встречала их, как родителей, приехавших из далёкой страны. Объятия, поцелуи, многословьё…
– Мама, я порадоваться тебе что-то привезла, – Ольга засуетилась в сумке.
– Э, не тащи сувениры, сначала посмотри, как дочь моя выросла! Владимир, ты-то её кормишь? Такая худющая стала!
Владимир вздохнул и соврал:
– Кормлю, конечно. Три раза по времени, как положено.
– Хитрюга! – Мария Александровна щелкнула пальцем в его сторону. – Себя-то беречь умел. А вот, раз любимый зять приехал, давай всё-таки наливочку доставать!
Мама ушла на кухню, а Ольга склонилась к мужу и прошептала:
– Володя, раньше, пожалуйста, не начинай! Только на один день, потерпи!
– На один день? – Владимир чуть не захлебнулся. – Мы же обговорили выходные! Сегодня суббота, завтра воскресенье, и всё, домой!
– Но, любимый, мама так долго ждала… Сколько всего подготовила, и планы, – Ольга глаза прикрылись. – Ты же можешь и онлайн поработать, сам говорил.
Старый Владимир вздохнул. Он знал, ссориться бессмысленно. Если обычным Ольга была мягкой и послушной, то рядом с матерью она полностью наследовала её жёсткость.
– Ольганя, я хорошо понимаю, но с дедушкой вашего дедушкой другие планы, – вдруг раздался бас в коридоре, и на входе появился Владимир Иванович – отец Ольги. – Зятёк, собирайся, на рыбалку пойдём!
Владимир вздрогнул – и от мысли уйти от близкого общения с матерью, и от возможности провести время с Владимиром Ивановичем, который, в отличие от её жены, был человеком разумным и простым.
– С радостью! – он даже потёр руки с удовольствием.
– Ой, какая рыбалка?! – мама вернулась с подносом, на котором сияла бутылочка с золотистым напитком и маленькие стеклянные рюмки. – Всем отдыхать с дороги надо!
– Мам, отдых – это переменчивое дело, – не растерся Владимир Иванович. – Мы и близко не долго. Ольга поможет тут, а мы к обеду вернёмся, как щит!
Владимир никогда не думал, что будет благодарен отцу своей жены. Но, как оказалось, радовался рано.
– Нет уж, сынок, посидим, выпьём, интересно станем, а потом куда загорается, говорю, – Мария Александровна расставила рюмки и смотрела на мужа, как охотница на уток.
– Понял, мама, командуй тут без меня, – Владимир Иванович вздохнул и, ткнув Володе коленом, добавил. – Всё, мальчик, прорвёмся. Я после обеда с ними тоже не останусь!
И вот они сидели за длинным столом, где расстелена старенная, но белоснежная скатерть. Владимир старался улыбаться, но это становилось все труднее.
– А помнишь, доченька, как ты в пятом классе стишок училась? – мама уже вернулась к воспоминаниям.
– Конечно, мама, помню, – Ольга улыбнулась. – И первым стала тогда…
– Нет, вчера вторым, – небрежно поправила мать. – Первое получил Верка Самохин, ибо мама её с дирекцией на крепком была.
«Понятно», – подумал Владимир, пригубив наливку, которая, к его радости, оказалась неожиданно вкусной. Он мысленно подсчитал до десяти. Так когда-то ему советовал психотерапевт-коллега, с которым они часто обсуждали сложные отношения с тёщей.
Мама тем временем перешла к следующему воспоминанию:
– А помнишь, в институте, я тебе сиреневую юбку сшить захотела?
– Помню, мамуля, – послушно кивнула Ольга. – И кофточку к ней белую с вышивкой…
– Не белую, а кремовую! – снова поправила мама. – Ты что, дочка, совсем память растеряла? Вот что значит – живёшь в мегаполисе, всё важное забывается!
Владимир мысленно подсчитал до двадцати, но это не помогало. Он заметил, как Владимир Иванович достал газету и застыл, делая вид, что разглядывает новости, хотя бумага была перевернута вверх ногами.
– А всё-таки, когда вы мне внучата подарите? – внезапно, как вчера, спросила мама, и Владимир чуть не захлебнулся наливкой.
– Мама, мы же говорили… – Ольга смутилась. – Чтобы сначала на ногах сделать крепкие, купить квартиру…
– Да-да, и мы тогда тоже прежде материальным заботились, а потом о детях, – перебила мама со снисходительной улыбкой. – Так никаких внучат не дождёшься в таком темпе!
– Нужно дождаться чего-то ценного, – неожиданно вступил в разговор Владимир.
Мама перевела на него взгляд, полный неодобрения:
– Вам-то, мужчинам, что? Вы, даже в семьдесят, отцами становитесь! А женщине природой сроки отведены!
– Ольге всего-то двадцать пять, – спокойно ответил Владимир. – У нас ещё много времени.
– Много времени? – Мария Александровна перевернулась с криком. – Да я в её возрасте давно матерью была! Ольге три годика было, когда мне двадцать пять исполнилось!
Владимир хотел возразить, что времена меняются, но Владимир Иванович разгладил газету и поднялся:
– Ну что, зятёк, пойдём в светлые деревни? Пусть они о себе, о женском говорят…
– Вот именно! – с радостью подхватила мама. – Идите, идите! Нам с Ольгой серьёзный разговор нужен.
Выходя из дома, Владимир поймал взгляд свою жену, просящего о прощении, но только сожалел – её мать была силой природы, которая будто выше человеческих возможностей.
Снаружи было прохладно и тихо. Владимир с удовольствием вдохнул свежий воздух.
– Не воспринимай близко к сердцу, – сказал Владимир Иванович, когда они отошли от дома. – Она всех достаёт, не только тебя.
– Да я понимаю, – усмехнулся Владимир. – Значит, как вы ведёте себя?
– Ну, как сказать, – плечи вздохнул Владимир Иванович. – Просто убегаю в авто, на рыбную ловлю, в лес… Она своё, я своё. Тридцать лет уже так живём.
– Тридцать лет? – остановился Владимир. – И вы… всё это время?
– А что делать? – философски заметил дедушка. – Зато на борщах на пару и в доме чисто. А характер… У кого его нет, характера-то?
К обеду они действительно вернулись, как и обещал отец. Владимир Иванович принёс несколько рыбешек – улов можно назвать умеренным, но мама всё равно не обрадовалась.
– И это всё? – она скептически оглядела рыбёшку. – Думала, хотя бы для ухи попалась! А это что? Для кошки?
– Для салату, – спокойно ответил Владимир Иванович. – Много ли нам нужно?
Владимир заметил, как изменилась Ольга за эти часы. Она словно уменьшилась в росте, плечи опустились, а в глазах появилось какое-то отчаяние. «А вдруг и я такой же буду через тридцать лет?» – с дрожью подумал он.
После обеда мама решила показать последние в новостях дома. В основном это были перестановки мебели, занавески и фиалки в горшочках, но Мария Александровна рассказывала об этом так, как будто проделала трилогию подвигов.
– Видишь, Ольгино, теперь сервант к стене поставила, а телек за стол. Где удобнее и технологичнее, правда?
Ольга кивала, а муж молча смотрел в окно, где Владимир Иванович уже разбирался в гараже – видимо, нашёл себе очередное убежище от жены.
Вечером мама устроила ещё один приём, более пышный, чем обед. На столе появились огурчики, томаты, грибы, селедка под шубой, и, конечно, борщ – гордость Марии Александровны.
– Владимир, почему не ешь? – мама подвинула к нему тарелку борща. – В городе-то, небось, всё фастфуды да полуфабрикаты?
– Нет, что вы, – Владимир с трудом был вежлив. – Ольга отлично готовит.
– Конечно, готовит, я ж её учила, – с гордостью заявила мама. – Хотя непонятно, когда успевает. Всё на работе да на работе…
Это был ещё один сложный вопрос. Мария Александровна считала, что дочь слишком много времени уделяет работе. На деле Ольга была дизайнером в небольшой фирме и успешно совмещала профессиональные обязанности и домашние дела. Но для матери это всё-равно было неприемлемо.
– У неё график не жёсткий, – пытался объяснить Владимир.
– Гибкий график – это отговорки для ленивых, – обрезала мама. – В моё время все работали с восьми до пяти, и ничего, успевали и обед готовить, и деток из садика забирать.
Владимир заметил, как Ольга смотрит на него с сильными期盼, и решил промолчать. Он начинал понимать философию Вова Ивановича – иногда лучше умалчивать.
Ночью, лёжа в узкой комнатушке, они тихо беседовали, как школьники.
– Прости меня, – шепнула Ольга.
– Ничего, переживём, – обнял жену Владимир. – Дедушка обещал завтра на озеро свезти, говорит, красиво и трофей будет.
– Если мама отпустит, – вздохнула Ольга.
– А мы не спрашиваем, – рассмеялся Владимир. – Просто уйдём пораньше.
Утром их план почти удался. Они уже собирались выходить, когда в дверях появилась Мария Александровна в ярком халате.
– Куда собрались в такое время? – грозно спросила она.
– На озеро, рыбачить, – спокойно ответил Владимир Иванович.
– А обо мне кто подумал? Я, значит, одна тут должна быть? Ольга только приехала, а уже от матери сбегает!
– Мама, я не сбегаю, – Ольга виновато опустила глаза. – Мы ненадолго…
– “Ненадолго”! Я уже знает эти ваши “ненадолго”! Уйдёте на весь день, а я сижу тут, как пришитая. Нет уж, Ольга остаётся со мной, есть разговор важный. А вы, мужчины, идите, если так захотелось!
Владимир посмотрел на жену, та кивнула – иди. Он почувствовал укол совести, но Владимир Иванович уже тянул его за руку.
День на озере пролетел удивительно быстро. Они наловили рыбы – гораздо больше, чем в первый раз. Владимир Иванович оказался интересным собеседником. Он не лез в душу, говорил просто и по делу, иногда шутил, но всё к месту. Владимир даже жалел, что ранее мало обменивался с отцом своей жены.
– Что же вы тогда не уедете отсюда? – спросил Владимир, когда они уже собирались домой. – Поживайте с нами в городе…
– А зачем? – удивился Владимир Иванович. – Мне тут привычно. На пенсии сторожа подрабатываю, рыбалка. А Тоня… ну, характер у неё такой. Она ж не со зла, просто по-другому не умеет.
Владимир покачал головой – он не мог понять такого примирения.
Вернувшись домой, они застали трагичное зрелище: Ольга сидела на диване вся в слезах, а мама, сморщившись, что-то бурчала на кухне.
– Что случилось? – Владимир бросился к жене.
– Ничего, – Ольга вытерла глаза. – Просто мама… Ну, как обычно…
– Опять про детей? – догадался Владимир.
Ольга кивнула.
– Знаишь, может, нам уехать завтра? – тихо предложил он. – Скажем, что на работе что-то срочное…
– Нет, – Ольга покачала головой. – Тогда будет ещё хуже. Она обидится и потом мне всю жизнь будет это припоминать.
Владимир вздохнул – он знал, что жена права.
Вечером того же дня произошло то, что изменило всё.
Они сидели за ужином, и Мария Александровна вновь критиковала всё подряд – современную молодёжь, власть, соседей, и, конечно же, свою дочь и зятя. Владимир мысленно сосчитал до трёх сотен, но это не помогло.
– А вот Верка Самохин, – внезапно сказала мама, – дочка уже двоих родила! И не ноет, что квартира маленькая или времени нет!
– Мама, я не ною, – устало ответила Ольга.
– Конечно, не ноешь, – саркастично сказала Мария Александровна. – У тебя просто вечно отговорки! Старается, а потом или ещё что-нибудь! А на самом деле просто не хотите детей заводить, эгоисты!
– Мария Александровна, – Владимир чувствовал, что терпение его на исходе. – Мы сами решим, когда нам заводить детей.
– “Сами решим”! – передразнила его мама. – А обо мне кто подумал? Я не молодею! Хочу внучат понянчить, пока ещё в силах!
– Мама, – Ольга начала всхлипывать. – Я не могу пока…
– Что значит “не могу”? – Мария Александровна повысила голос. – Все могут, а ты нет? Или это твой благоверный не хочет? – она перевела взгляд на Володю.
– Послушайте, – Владимир поднялся со стула. – Мы с Ольгой год пытаемся завести ребёнка. Ходим к врачам, проверки проходим, процедуры… У нас не получается пока, понимаете? Не получается!
Наступила тишина. Мария Александровна застыла с разинутым ртом, Вова Иванович перестал жевать, а Ольга закрыла лицо руками.
– Почему… почему ты мне не сказала? – мама повернулась к дочери, и голос её вдруг зазвучал неожиданно тихо.
– Потому что вы давите на неё! – не выдержал Владимир. – “У всех дети, а у вас нет”, “Время идёт”, “В моё время”… Знаете, как ей тяжело это слышать? Каждый раз, когда очередная попытка неудачна? А вы ещё масла в огонь подливаете!
– Владимир… – Ольга пыталась остановить мужа, но он уже не мог сдерживаться.
– Нет, пусть знает! Пусть знает, что вы плачете после каждого разговора с ней! Что у вас от стресса всё только хуже становится! Что врачи говорят – расслабьтесь, не думайте об этом, а как тут не думать, когда постоянно об этом напоминают?!
Повисла тяжёлая пауза. Мария Александровна медленно оступилась на стул, лицо её захлюстнилось.
– Я… не знала, – тихо произнесла она. – Ольга, почему ты молчала?
– Потому что я не хотела вас расстраивать, – всхлипнула Ольга. – Думала, может, ещё всё наладится…
– И наладится, – вдруг твёрдо сказал Владимир Иванович. – У вас всё будет хорошо, я уверен.
Он подошёл к жене и положил руку ей на плечо:
– Тоня, хватит. Оставь детей в покое. Они сами разберутся.
К удивлению Володи, мама не стала спорить. Она только кивнула и, пробормотав что-то о чае, ушла на кухню.
Остаток вечера прошёл в непривычной тишине. Мария Александровна больше не задавала вопросов и не критиковала. Она была немногословна и задумчива.
Утром следующего дня, когда Владимир проснулся, он обнаружил, что Ольги рядом нет. Он быстро оделся и вышел в коридор, откуда доносились тихие голоса. Его жена и мама сидели на кухне и о чём-то разговаривали.
– Прости меня, доченька, – услышал Владимир голос матери. – Я ведь правда не знала…
– Всё хорошо, мама, – Ольга гладила мать по руке. – Просто… не спрашивайте больше, ладно? Когда будет что сказать – я сама скажу.
Мария Александровна кивнула, и Владимир с удивлением заметил на её глазах слёзы.
Оставшиеся дни пролетели неожиданно спокойно. Мама больше не пилила их, не задавала неудобных вопросов и даже, казалось, старалась быть более деликатной. Она всё так же суетилась на кухне, всё так же пыталась накормить их до отвала, но в её голосе появились какие-то новые интонации – мягче, теплее.
Когда пришло время уезжать, Мария Александровна обняла Володю – впервые за все годы знакомства.
– Прощай, драгоценный зять, – не удержался он от шутки.
– Не прощай, а до свиданья, зятёк, – улыбнулась она в ответ. – Ты… береги её, ладно?
– Обещаю, – серьёзно ответил Владимир.
В поезде Ольга долго молчала, глядя в окно. Потом повернулась к мужу:
– Спасибо тебе.
– За что? – удивился он.
– За то, что сказал ей правду. Мне кажется, она наконец поняла…
Владимир обнял жену:
– Знаешь, я ведь почти возненавидел твою мать. Но сейчас мне кажется, что она просто не знала, как по-другому проявить свою любовь и заботу.
Ольга кивнула:
– Она такая, какая есть. Не идеальная, но… моя мама.
– И моя тёща, – улыбнулся Владимир. – Кстати, мне показалось, или она действительно изменилась?
– Изменилась, – подтвердила Ольга. – Знаешь, что она мне сегодня утром сказала? “Ольга, я поняла, что быть матерью – это не только командовать и учить, но и уметь отпустить, когда пришло время”.
Владимир присвистнул:
– Неужели ваш разговор был таким философским?
– Не только, – Ольга хитро улыбнулась. – Она ещё сказала, что если у нас всё получится, она не будет приезжать без приглашения и стоять дольше чем на четыре дня.
– Вот это да! – рассмеялся Владимир. – Теперь я точно верю в чудеса!
Поезд нёс их обратно в мегаполис, к их жизни, их проблемам, их надеждам. Но что-то изменилось, что-то стало легче. И Владимир подумал, что, может быть, теперь они и правда смогут расслабиться и перестать так сильно переживать. А там, глядишь, и всё наладится.
А спустя полгода Ольга позвонила маме и тихо произнесла в трубку:
– Мама… кажется, у вас будет внук.
И хотя мама тут же разрыдалась от счастья и засыпала их вопросами, это были уже совсем другие вопросы и совсем другие слёзы.