Гости разошлись, а осадок остался
— Мам, ну что за слова?! — Анастасия бросила грязную тарелку в раковину с таким грохотом, что эхо разнеслось по всей кухне. — Какая я не благодарная? За что, интересно, мне тебя благодарить?
— За то, что всю жизнь тебе отдавала! Ради детей терпела твоего отца! Себе во всем отказывала, лишь бы ты училась и прилично одевалась! — Галина Степановна стояла посреди кухни, багровая от гнева, и сжимала в кулаках кухонное полотенце, будто пытаясь сдержать порыв.
— Мам, хватит! Гости только ушли, а ты уже набросилась! Что я такого сделала? Плохо приняла твоих подруг? Стол не накрыла? Пирог не испекла?
— Не сделала! Вот именно — не сделала! — Галина Степановна резко развернулась и принялась яростно скрести чашки. — Сидела букой, когда Валентина Ивановна про внуков рассказывала! Молчала, когда Люба спрашивала, как у Вовки дела! Даже «спасибо» не сказала, когда тебя хвалили!
Анастасия провела рукой по вискам. Голова гудела после трех часов маминых подруг, их бесконечных расспросов, сравнений и нравоительных советов. Вечное недовольство.
— Мам, мне тридцать пять. Я взрослая. И не обязана каждую минуту улыбаться и кивать.
— Взрослая! — фыркнула мать. — Взрослые живут отдельно, а не болтаются на шее в сорок лет.
— Мне тридцать пять! И я не на шее! Плачу за квартиру, покупаю продукты, убираю, готовлю!
— Готовишь! — Галина Степановна резко обернулась, глаза сверкали. — Что ты готовишь? Макароны с сосисками? А кто сегодня щи варил? Котлеты жарил? Кто весь день убирался к приходу гостей?
Анастасия опустилась на стул. Бесконечные упреки выматывали сильнее любой работы.
— Ладно, мам. Я плохая. Что еще ты хотела услышать?
— «Спасибо»! — Галина Степановна шлепнула ладонью по столу. — Хотя бы простое «спасибо, мама, что пустила в свой дом, не выгнала, когда муж снялся». «Спасибо, что с Вовой возишься, к врачам водишь, из школы забираешь». А ты считаешь, это мне обязаны!
Анастасия сглотнула комок в горле. Да, мама помогает. Да, третий год живет в ее квартире после развода. Но разве она не пытается платить? Разве не горбится на двух работах?
— Мам, я каждый день благодарю. Может, не словами, но делами. Я не прошу денег, сама зарабатываю. Дому помогаю.
— Помогаешь! — мать плюхнулась напротив, все так же сжимая полотенце. — А Валентина сегодня сказала, что ее Катька нового мужа нашла. Обедпеченный, сразу предложил к нему переехать ей с детьми. А ты? Третий год одна, работа-дом.
— А при чем тут это?! — вспыхнула Анастасия. — Я же не в магазине мужчин заказываю!
— Одна! — Галина Степановна заходила по кухне. — Я не вечная! Мне семьдесят два. А ты останешься одна, с пацаном на руках.
— Вова не маленький, тринадцать уже.
— Тринадцать! Самый трудный возраст! Отец нужен, мужская рука. А что он видит? Бабку да мать, что с утра до ночи пашут.
Анастасия поднялась. Разговор шел по накатанной — сейчас начнется перечисление всех ее ошибок.
— Мам, я пойду. Завтра рано вставать.
— Конечно, иди! — крикнула ей вслед мать. — Как всегда, когда разговор не по тебе! Убегаешь!
Анастасия замерла в дверях. Больно, потому что правда.
— Я не убегаю. Просто устала от вечного недовольства. Что бы я ни сделала — все не так.
— Не так! — мать подступила ближе. — А как надо? Объясни, почему в тридцать пять живешь с матерью? Почему нет своего дома, семьи? Почему внук без отца растет?
— Потому что жизнь так сложилась! — сорвалась Анастасия. — Не все рождаются в шоколаде! Сначала ребенка поднимать, работать, а не по мужикам шляться!
— Шляться?! — мать ахнула. — Это ты называешь попытками устроить жизнь?
— Хватит! — Анастасия резко развернулась и ушла.
Она закрыла дверь и прислонилась к ней. В комнате было тихо. Вова сидел за уроками у окна. Услышав шаги, обернулся.
— Опять с бабкой ругались?
— Не ругались. Просто говорили.
— Я слышал, как орали, — подросток скептически сморщился.
Анастасия погладила его по голове. Темные волосы — в нее, серые глаза — в отца. Уже почти ее роста. Слишком взрослый взгляд для тринадцати.
— Взрослые иногда не могут договориться. Но это не значит, что не любят друг друга.
— А из-за чего?
— Бабушка думает, я плохая дочь. А я считаю, что стараюсь.
— Ты хорошая, — серьезно сказал Вова. — Работаешь, мне с уроками помогаешь. Не орешь, как другие мамаши.
— Спасибо, — Анастасия едва сдержала слезы. — А гости тебе понравились?
Вова поморщился.
— О своих внуках трещали, а потом про тебя — «почему без мужа». Бабка аж покраснела, стала тебя хвалить, а они носы воротили.
Анастасия вздохнула. Значит, дело не только в ней. Мама оправдывалась перед подругами.
— Вов, а тебе отца не хватает?
Он задумался.
— Иногда. Когда тяжелое нести или пацаны хвастаются, как с отцами рыбачили. Но я понимаю — он не вернется. Ты у меня и за мать, и за отца.
Сердце сжалось.
— А если у меня появится мужчина?
— Если хороший — нормально. Только чтоб не бил и меня не гнал.
— Никто тебя не прогонит.
В двери постучали. Вошла Галина Степановна с чашкой чая. Лицо виноватое.
— Настенька, с малиной, как любишь.
— Спасибо.
— Прости за резкость. Переживаю за тебя.
— Я знаю.
— Боюсь, одна останешься.
— У меня есть ты и Вова.
— А если я…
— Мам, не надо.
— Хочу видеть тебя счастливой.
— Я не несчастна.
— Женщине нужен муж.
— А может, мне хватает нас?
Мать долго смотрела, потом вздохнула:
— Может, я просто не понимаю ваш век.
Они помолчаА за окном дождь затих, и сквозь тучи пробился первый луч солнца, напоминая, что после самой темной ночи всегда наступает утро.
