Новогоднее прощание и встреча счастья
В кухне разливался аромат жареной картошки с мясом, свечи на столе тихо трепетали, а Татьяна поправляла скатерть, нервно поглядывая на часы. Сегодня она старалась особенно — ведь скоро Новый год, и хотелось, чтобы вечер запомнился. Но Дмитрий опаздывал — уже на два часа. Всё остыло, даже в душе стало немного холодно. Однако, когда он наконец переступил порог, она радостно бросилась к нему — любимый всё-таки вернулся.
Они молча сели ужинать. Таня улыбалась в ожидании, а Дима безразлично ворочал вилкой в тарелке. Вдруг он отложил прибор и, не поднимая глаз, бросил:
— Мясо снова как подошва. Да и вообще… Я ухожу. У меня другая. И давно. Не люблю тебя, поняла? Может, никогда и не любил. Зачем мы вообще связались — загадка.
Слова обрушились, как удар. Татьяна онемела, застыв с куском этого самого мяса во рту. Семь лет брака — и всё перечеркнуто за один ужин.
— А как же я, Дима? — прошептала она. — Что мне теперь делать?
— Живи. Ты молода, ещё встретишь кого-нибудь. Детей у нас нет — значит, ничего не держит. А Елена, к которой я ухожу, прекрасна. Старше меня, с сыном, которого я люблю как родного. Он зовёт меня папой. И готовит, между прочим, лучше…
Он говорил спокойно, будто обсуждал планы на выходные. Квартиру оставляет ей — он не чудовище. Машину заберёт — кредит его. Всё по-честному. Даже добавил:
— С наступающим, Тань. Пусть новый год принесёт тебе счастье.
С этими словами Дмитрий ушёл, оставив после себя лишь запах своего одеколона — и гробовую тишину.
Елена… Мальчик, который зовёт его папой… Боже, как же больно.
Татьяна опустилась в кресло и уставилась в стену. На подлокотнике лежала его футболка — та самая, в которой он любил спать. Она прижала её к лицу и заплакала. Тихо, горько, так, как плачут, когда рушится не просто любовь — а вся жизнь.
Но утро принесло ясность. Футболка полетела в мусорку. Она вытерла слёзы, поднялась и твёрдо сказала: «Хватит. Я не сдамся».
Корпоратив она пропустила — не до веселья. Коллеги смотрели с жалостью, особенно бухгалтер Галина, которой она по глупости всё выложила. Жалость оказалась горше боли.
Мама, узнав, только вздохнула:
— Может, передумает? Прости, Танюша, бывает всякое…
— Не хочу, мама. Он меня не любил. А я… Наверное, и сама не понимала, что такое любовь.
— Приезжай к нам на праздники…
— Нет. Хочу побыть одна. Привыкнуть.
31 декабря Татьяна купила мандарины, оливье, шампанское и баночку красной икры. Украсила окно гирляндами, как делала каждый год. И вдруг вспомнила старую примету — написать желание на бумажке.
«Хочу встретить родную душу и быть счастливой», — написала она, сложила листок и сунула под подушку.
На душе стало легче. Под бой курантов она вышла на балкон и, глядя на звёзды, с усмешкой сказала:
— Ну где же ты, моя родная душа? Только не ругай за жёсткое мясо и не уходи к Елене!
— А какую музыку любишь? — раздался снизу мужской голос.
— Что? Кто там? — растерялась Таня.
— Иван. Живу этажом ниже. Случайно подслушал. Извини…
— Классику. И оперу.
— Отлично. Я не торчу в интернете по ночам, и Елен у меня нет. Тоже один… Недавно развёлся.
— Иван… Очень приятно. А знаешь что? Поднимайся. Послушаем музыку.
— Сейчас! Только возьму баночку варенья и бутылку шампанского!
Они встретили Новый год вдвоём. Танцевали, болтали, смеялись, ели мандарины. Таня не помнила, когда в последний раз смеялась так искренне. Это была волшебная ночь.
А потом были свидания, прогулки по морозу, уютные кафе и долгие разговоры. Иван оказался простым, честным человеком. С каждым днём она влюблялась всё сильнее.
На развод Татьяна пришла в белой блузке и с лёгкой улыбкой. Дмитрий опешил:
— Ты… Ты счастлива?
— Да. И благодарна тебе. За свободу. Кажется, я наконец нашла свою душу.
И она ушла, не оглядываясь. Впервые по-настоящему счастливая.
Иногда, чтобы начать новую жизнь, достаточно просто встретить Новый год с открытым сердцем.
