**Осень прощения**
— Наталья Вячеславовна, да бросьте вы! Пусть Васильев возьмёт эту операцию! — голос медсестры Ани дрожал от тревоги. Она едва поспевала за заведующей хирургическим отделением, одной из лучших в городе.
— Аня, пусть готовят операционную. Нужна кровь на переливание. И срочно найди Мишу — пусть ассистирует, — отрезала Наталья, не замедляя шага.
В приёмном покое на кушетке лежала женщина лет тридцати — вся в чёрном, одна нога босая. Без сознания.
— Сбили на зебре. Водитель — пьяный, — быстро доложил фельдшер. — Давление падает, подозревают внутреннее кровотечение.
— В операционную! Быстро! — скомандовала Наталья, и санитары тут же подхватили носилки.
— Наташка! Наташ! — раздался за её спиной отчаянный крик. Она узнала этот голос сразу. Дмитрий. Её бывший муж. Тот самый, что ушёл к этой женщине.
— Это правда? — он вцепился ей в плечи. — Это Свету сбили?
— Дима, мы сделаем всё, что в наших силах. А теперь — прости, у меня работа.
— Ты?! Ты будешь её оперировать? Нет! Я не позволю! Ты хочешь её добить?! — в его голосе было больше страха, чем злости. Наталья молча кивнула медсестре, и та быстро ввела ему успокоительное.
Когда она вошла в операционную, разговоры мгновенно стихли. Она чувствовала на себе взгляды. Чувствовала осуждение. Но не дрогнула.
— Да, это та самая женщина. Да, я буду её оперировать. Потому что я хирург. Один из лучших в этом городе. Если кто-то думает, что не справлюсь — скажите сейчас. Если нет — работаем. Спасаем ей жизнь. Всё понятно?
Операция длилась три часа. Дважды показатели больной падали ниже критической отметки. Но Наталья боролась, как лев. И вытащила. Света осталась жива.
«Денёк-другой в реанимации — и будет как огурчик,» — написала она Дмитрию, который сидел под дверью, как прикованный.
— Наташ… Прости. Я дурак. Я тебе благодарен, всю жизнь буду благодарен! — он целовал ей руки, рыдал, падал на колени.
— Дима… Хватит. Всё кончено. Иди домой. К ней всё равно не пустят. Если что-то изменится — напишу.
Наталья заварила растворимый кофе, устроилась в ординаторской на потрёпанный диван с булкой и впервые за день ощутила голод. Только она закрыла глаза, как в дверь постучали.
— Вы — герой! Я в шоке! Но зачем? Зачем спасали эту гадину? Она же вам жизнь сломала…
— Аня, я врач. У пациентки было кровотечение. А насчёт остального… Мы с Димой сами всё разрушили. Не уверена, что вообще когда-то его по-настоящему любила.
— Да вы просто святая! — прошептала Аня и крепко обняла Наталью.
Через несколько дней Свету выписали. Дмитрий пришёл с двумя букетами — роскошные алые розы и скромные ромашки.
— Это тебе, Наташ. Я помню…
— Не надо было. — Но букет она всё же взяла.
— Наталья Вячеславовна… Простите меня. Спасибо, что спасли… — Света не могла поднять глаза на женщину, которую предала.
— Всё в прошлом, — тихо сказала Наталья. И в первую очередь — самой себе.
Смена закончилась. Домой идти не хотелось — там было пусто и тихо. Наталья побродила по старому центру. Она любила эту игру: угадывать по внешности, кто чем занимается. Победитель — угощает себя кофе.
На скамейке сидел мужчина. Дорогое пальто, часы, кожаный портфель. Адвокат? Наверняка.
— Извините… — Наталья даже не заметила, как подошла. — Вы… случайно не юрист?
— Попали в точку, — улыбнулся он. — А вы, если не ошибаюсь, врач?
— Откуда вы… — она рассмеялась, поражённая.
— Более того — хирург. И вас зовут… Наталья?
— Стоп, как?! Вы ясновидящий?
— Нет, просто умею читать. У вас бейдж висит, — засмеялся он. — Кстати, я — Андрей.
— Тогда с вас не только кофе, но и пирожное! — рассмеялась она в ответ.
Впервые за долгие годы Наталья смеялась искренне. Как будто сердце вдруг вспомнило, что такое радость. Осень за окном ничего не значила. Весна уже цвела у неё внутри.
