Темнота подъезда обнимала Дмитрия, когда он, затаив дыхание, переступил порог квартиры в старом доме на окраине Казани.
— Наконец-то, я уж думала, тебя ветром сдуло, — донеслось с кухни. Голос Светланы, мягкий, но с едва уловимой дрожью. — Опять задержался? Ужинать будешь?
Дмитрий молча кивнул, опускаясь на стул. Светлана ловко подогрела котлеты с гречкой, и кухню наполнил знакомый, родной запах.
— Родной, ты чего такой бледный? — спросила она, присматриваясь к мужу.
— Да так, — он нервно теребил край скатерти. — Надо поговорить…
— Говори, — тихо, но твердо ответила Светлана, садясь напротив.
— Я встретил другую, — выпалил Дмитрий, стиснув веки, словно ожидая удара.
***
Ранее тем же вечером она, Олеся, прижалась к нему в дверном проеме, не отпуская. Губы ее шептали что-то горячее, мокрое:
— Ты же сделаешь это сегодня? Обещал же…
— Не знаю, — пробормотал Дмитрий, неуклюже обнимая ее в ответ.
— Ну пожалуйста, — вздохнула она, и глаза ее блестели в полутьме, как два уголька.
Потом они снова оказались в спальне, где время теряло смысл.
***
Через час Дмитрий шагал по темным улицам, чувствуя, как сердце бьется где-то в горле. Как сказать? Как взглянуть в глаза Светлане, которая пятнадцать лет держала его на плаву? Как объяснить, что он, взрослый мужик, ведется, как пацан?
В голове всплыли лица сыновей — Артема и Ники. Близнецы. Их карие глаза, одинаковые, как у матери, смотрели на него с немым вопросом. Дмитрий резко тряхнул головой, разгоняя видение.
Они с Светланой так ждали этих детей. Когда узнали, что будет двое, даже испугались — как справятся? Но Светлана оказалась чудом. Различала их с полувзгляда, успевала все: и дом в порядке держать, и детей кормить, и даже грудь им давала почти до года, не ноя, не требуя лишнего.
После работы его всегда ждал ужин, смех мальчишек и ее улыбка. Она умела все: и успокоить их, когда капризничали, и воспитать так, чтобы не забитыми росли, но и не распускались. Артем и Ника обожали отца — во многом благодаря ей.
Дети выросли хорошими — в тринадцать лет уже сами уроки делали, в футбол гоняли, друзей водили. Светлана всех их знала — как зовут, где живут, кто родители. Их дом всегда был полон ребятишек, и Дмитрия это поначалу бесило — шум, гам. Но Светлана только твердо сказала:
— Нашим детям важно уметь дружить. И мне важно знать, с кем они водятся. Привыкай.
Она была права. Как всегда.
А теперь… Примет ли Олеся его детей? Поймут ли они ее? От этой мысли по спине пробежал холод. Как могут Артем и Ника полюбить ту, из-за кого отец бросит мать?
Светлана не заслужила этого. Пятнадцать лет — идеальная жена, верный друг. Он был счастлив с ней, пока не появилась Олеся.
Олеся — молодая, яркая, с искоркой в глазах, которая разожгла в нем что-то забытое. Он влюбился, как мальчишка. После недели встреч уже не мог думать ни о чем, кроме нее.
Но разве он виноват? Любовь —
