**10 сентября**
Будний день начался, как обычно. Ванная, чемоданы, нервные перебивки.
— Иван, ты ничего не забыл? Проверил? — крикнула я, задерживаясь у двери.
— Даша, хватит! Вещи собраны, чемодан набит, — ответил он из-за шума воды. Но в голосе — дрожь. Мне не показалось?
— Чемодан-то видела. А что внутри — нет, — пробормотала я, отходя.
— Даш, свари кофе. Крепкий. Без сахара, — сказал он уже ровно, вытираясь полотенцем.
На кухне достала турку, засыпала кофе, добавила щепотку соли — как он любит. У нас есть кофемашина, но он всегда просит мой кофе. «Ты у меня золотая», — говорил вчера, заметив, как я, по привычке, завернула ужин в полотенце, чтобы не остыл.
В последнее время он задерживался — «на работе». Говорил, что прорыв в карьере, готовится к повышению. А я верила. Варила супы, гладила рубашки, терпела.
— Божественный аромат! — Иван вошёл на кухню, откидывая мокрые волосы. Потянулся за чашкой.
— Даш, сегодня курьер привезёт чехлы в машину. Оплати, пожалуйста, при получении.
— Хорошо. Как всегда.
— Командировка некстати, — вздохнул он. — Но отказываться нельзя. Шанс вырваться в топ-менеджеры.
— Да уж… Не думала, что в такой должности придётся колесить по области.
— Начальство чудит. Ладно, у меня полчаса — поработаю с телефона.
Ушёл, оставив грязную чашку. Что ж, пусть. Видно, нервничает.
Потянулась за посудой — телефон дрогнул. Сообщение.
*«Даша, Ваня врёт. Это не командировка. Он с Алёной Смирновой летит в Турцию. Останови его, пока не поздно. Он всё испортит».*
Оля. Его сестра.
В голове что-то щёлкнуло. Алёна? Не может быть. Шутка? Но Оля не из тех, кто шутит так.
Воздух стал густым, как кисель. Руки дрожали. Налила воды, еле допила.
Хотелось крушить всё. Но… зачем?
Открыла банк. На общем счету — 1,2 миллиона. Но 300 тысяч уже нет. *Мои* деньги. Мои ночные проекты. А он… снял их, чтобы укатить со старой любовницей.
Про Алёну знала. Он сам рассказывал. Школьная страсть, ветреная. То к отцу богатому сбегала, то к «перспективному» парню. А теперь вернулась. И Ваня — как дурак — снова клюнул.
Могла бы выйти, устроить сцену. Но нет. Пусть едет. А я ему подготовлю «сюрприз».
— Даш, я пошёл, выезжаю пораньше, — заглянул он, затягивая галстук.
— Счастливого пути, — выдавила я, сжимая чашку.
— Ты чего такая кислая?
— Тебе показалось.
— Буду скучать…
— Вряд ли у тебя будет время.
— Не проводишь?
— Лучше посуду вымою.
— Ладно, я пошёл.
Дверь захлопнулась. Он ушёл — и не знал, что навсегда. Завтра поменяю замки.
СелА, разрыдалась. От злости, от унижения. Подлец.
Телефон снова:
*«Даш, как ты?»*
Набрала Олю.
— Откуда информация?
— Подруга Алёны проболталась. Та снова висит на Ване. Даш, прости…
— Спасибо, что сказала. Я его не остановила. Пусть катится.
— Дурак. Она его в третий раз кинет.
— Его выбор. Оль, не говори ему, что я знаю.
— Да и не хочу с ним говорить! Надоел!
— Спасибо. Давай общаться, даже если разведёмся.
— Конечно, держись.
Снова банк. Ещё минус 100 тысяч. Ха! Перевела оставшееся маме. *Своей* маме.
— Мам, перевела 1,1 миллиона. Остальное он снял.
— Что случилось?
— Разводимся. Укатил с любовницей.
— Боже… Дочка, мы с тобой. Всё наладится.
— Нет, мам. Искать никого не буду. Может, просто рожу для себя.
— Ну… твой выбор. Кстати, у тёти Кати племянник…
— Мам, не сейчас.
Главное — завтра новый день. Ваня ушёл. Но я осталась. Настоящая. Впереди — жизнь без вранья. Без него.
*Вывод: не трать слёзы на тех, кто не стоит бумаги, в которую их вытираешь.*
