Я просто упал у двери
Это случилось в январе, в самый холодный мороз, которого не было несколько лет. Снег стоял по колено, воздух резал, словно лезвие, а ветер дул так, что даже вдохнуть было больно.
Нашу крошечную деревушку почти отрезали от остального мира, и к тому времени она уже почти полностью опустела. Ктото переехал в город к детям, ктото вернулся в родные места. Оставшиеся были те, у кого некуда идти. Я тоже была среди них.
После смерти мужа и отлёта детей дом опустел не только снаружи, но как будто и изнутри. Стены, когдато полные голосов, стали глуше. Я грела печь, готовила себе простую еду суп, кашу, яйца. Крошки хлеба бросала на подоконник птицам. Время проходило за чтением старых книг, перечитыванием уже знакомых страниц, листанием помеченных уголков. Телевизор почти не включала в нём лишь шум, а не слова.
В тишине я начала слышать, как дом вздыхает на ветру, как над дымоходом воет метель, как деревянные доски скрипят от холода.
И тогда он появился.
Я услышала цоканье у веранды. Сначала подумала, что это ворона, шалящая на крыше, или кошка соседа. Но звук был иной едва слышный, будто ктото из последних сил царапает. Я открыла дверь мороз ударил, как пощёчина. Оглянулась и замерла.
В сугробе выглядывало крошечное чёрное, запачканное существо. Не кошка скорее тень. Но глаза яркожелтые, как у совы, светились. Оно смотрело прямо на меня, не умоляя, а вызывая. Как будто говорило: «Я дошёл сюда. Примешь меня или отвергнешь. Дальше уже не пройти».
Одну из передних лап не было. На месте старый шрам, зажатый толстой костью, без крови, с швом. Шерсть была в кудрях, покрыта грязью и крошками. Кости выступали наружу. Какой бы путь оно ни прошло, сколько шагов сделало, чтобы добраться до моего дома, знает только Бог.
Я стояла, вцепилась в себя, потом спустилась по лестнице. Существо не двинулось. Не убежало, не свернулось в клубок. Оно лишь слегка задрожало, когда я протянула к нему руку, а затем снова замерло.
Я подняла его и принесла в дом. Было легче перышка. Я подумала: «Не переживёт до утра». Но положила его на ковёр у печи, подложила старую подстилку, поставила чашку с водой и немного курицы. Существо не трогало еду, лишь лежало. Дыхание его было тяжёлым, каждый вдох усилие.
Я села рядом, наблюдала. И вдруг поняла: оно похоже на меня. Уставшее, раненое, но всё ещё живое. Оно ещё держится.
Всю неделю я ухаживала, как за новорождённым. Кормлю рядом, чтобы оно не чувствовало одиночества. Разговариваю, рассказываю, как прошёл день, жалуюсь на здоровье, вспоминаю мужа, с которым продолжаю разговаривать в снах. Оно слушало. Понастоящему слушало. Иногда открывало глаза, будто шепча: «Я здесь. Ты не одна».
Через несколько дней оно впервые выпило воду. Затем лизнула кашу с моего пальца. Вскоре попыталось встать. Встав, пошаталось и снова упало, но не сдавалось. На следующий день попыталось снова, и удалось: оно встало, хромало, неуверенно, но шло.
Я назвала его Чудо. Другого названия не нашлось.
С того дня оно следовало за мной повсюду: в курятник, на веранду, в кладовку. Спало в конце кровати, а когда я поворачивалась, оно тихо мяукало, словно спрашивая: «Ты со мной?». Когда я плакала, особенно вечером, оно приходило, прижималось к мне и смотрело в глаза.
Это стало для меня исцелением. Зеркалом, смыслом.
Соседка Галя только качала головой:
Люба, ты совсем сошла с ума? На улице их столько, как звёзд на небе. Зачем тебе это?
Я лишь пожала плечами. Как объяснить, что эта чёрная, обезглавленная кошка спасла меня? Что с её приходом я вновь начала жить, а не просто существовать?
Весной она грелась на балконе, гоняя бабочек. Научилась ходить на трёх лапах. Сначала спотыкалась, но быстро освоилась. Сначала даже принёсла мышь, гордо показав её, а потом ушла спать.
Однажды исчезла на целый день. Я нервно искала её, звал, бродил по лесу. Вечером она вернулась, с растрёпанной мордой, но победоносной походкой. Видимо, посмотрела прошлое или встретилась с кемто. Затем три дня проспала, почти не вставая.
Проводила с ней пять лет. Она не только выжила, но и жила со своими привычками, характером. Любила сливочное гречку, ненавидела пылесос, пряталась от бури под одеялом, а если я была рядом под мою ногу.
Она быстро старела. В последний год почти не выходила в сад, спала больше, ела меньше, движения стали осторожными. Я чувствовала, что конец близок. Каждый утренний пробуждённый взгляд был на то, дышит ли она ещё. И если дышала я благодарила.
Весной однажды она не проснулась. Лёжа, как всегда, у печи, глаза не открылись. Я села рядом, приложила ладонь она ещё была тёплой. Сердце уже знало.
Слёзы не сразу пришли. Я долго гладила её, шептала: «Спасибо, Чудо. Ты была всем. Без тебя меня бы не было».
Я похоронила её под старым яблоневым деревом, где летом любила лежать в тени. Положила в коробку, обернула мягкой фланелью, простилась в тишине.
Прошло уже три года. Сейчас со мной живёт другая кошка полосатая, молодая, отважная. Она вовсе не похожа на Чудо. Но иногда, особенно вечером, я замечаю в дверном проёме чёрный силуэт или слышу знакомый звук.
Тогда я улыбаюсь.
Потому что знаю: она рядом. Она часть меня. Моя Чудо.
Если у вас тоже был ктото, как моя Чудо, поделитесь своей историей в комментариях.
